Мама говорит, что просто их никто не любит. Но это не так. Всех, кто меня обзывал и травил, любят. Их точно любят. Я знаю, смотрела их профили, фотки. У них куча друзей, милые родители. Просто они мерзкие. Родились такими. Гадёныши – так бабушка говорит.

Но сейчас чувствуешь себя уверенней? Появилась броня? Популярность – своеобразный щит, согласна?

Наверное. Очень многие, кто меня хейтили, теперь… Короче, теперь они заваливают меня сердечками и…

И красят скулы оранжевым. Ты их победила!

Мне на них плевать. Я больше не буду скрывать своё глухое ухо под длинной чёлкой. Я уже не боюсь дебилов, которые при встрече со мной морщились, как будто от меня воняет. Я больше не буду от них прятаться. Мне нравится моя крутая рука и мой фиолетовый слуховой аппарат. Персик, стоп!

Персик?! Ещё один попугай?

А, это бабушка так называет натуральный цвет. Ба! Я тебя люблю, но персик – это реально цвет мёртвой куклы. Ненавижу его. Когда мама была в больнице, нам с бабушкой нужно было выбрать руку… То есть… Короче, когда закончились все комиссии, нам сказали прийти за косметикой. Я подумала, зачем мне косметика? Я ж урод. Мне косметика не поможет. Какая ещё косметика? А оказалось, они так резиновую или пластиковую – не знаю точно, из чего она, – руку называют. Она ничего не умеет, вообще ничего. Пальцы застывшие. Её как будто у манекена оторвали.

Нда…

Детям можно было напечатать на ней утёнка или котёнка – типа татушки. Но бабушка и это не разрешила. Она сказала, что если будет рисунок, тогда ещё больше будут смотреть. А если персик, то типа незаметно. Но все смотрели.

Я из-за этого в школу ходить перестала. Только месяц выдержала, думала, в куртку спрячусь. У нас многие в куртках ходили, не снимали вообще. Там сначала что-то с отоплением было, неделю разрешили не раздеваться. Потом котельную починили, но всё равно все в куртках ходили. Так на улицу на переменах удобно выходить, не надо в гардероб тащиться. Ну и, короче, учителя орали: «Пока не снимите верхнюю одежду, урок не начнём» или «Сейчас директор придёт и все куртки сам в гардероб унесёт». Ну тогда все снимали, а я до последнего тянула. Они это знали и одновременно поворачивались.

Прямо все? Весь класс? Ужас! А учитель что?

Нет, не все, конечно. Но какая разница, пять человек на тебя смотрят или двадцать пять? А учитель что сделает? Если я одна в куртке останусь, то кто-нибудь скажет: «А почему одним можно, а другим нельзя? Я тоже болею…» или что-то такое. И ещё хуже будет. Не, учителя нормальные, к доске не вызывали. Я бы умерла там.

Да… Так…

Они ещё придумали… Типа флешмоб. Классная в конце четверти попросила принести тряпки и перчатки для уборки. Они надели одинаковые зелёные перчатки только на одну руку, на левую… а правой начали мыть парты. Молча. Старательно. Ну я ушла. После уборки они фото сделали для школьного сайта. Стоят, улыбаются и руки зелёные вверх подняли. Внизу подпись: «Молодцы! Смело на каникулы!».

Можно ссылку на это фото? Они все там? Сколько их? Ты говорила – пять? Может, прославим эту Лигу Зелёной Перчатки?

Да, пять… Главных было пятеро.

Итак, их звали?..

Когда они поняли, что я плохо слышу – я тогда была без аппарата, – они специально на перемене… Ну, когда шумно и ничего не разобрать – все же орут, – становились рядом и начинали разговаривать. Может, какие-то гадости, может, вообще не про меня. Но они всегда дико ржали и следили за моей реакцией. Им ужасно нравилось, что я ничего не понимаю и начинаю психовать – морщусь, отворачиваюсь, что-нибудь роняю… и ещё всегда один из них снимал мою реакцию. Потом они подписывали картинки: «Хлебушко застыло», «Хлебушко прокисло», «Хлебушку подгорело». Они это всё в свою группу Хлебушки выкладывали.

Да, тяжело. Лера…

Ещё они распустили слух про то, что я убиваю птиц. Точно так же, на перемене подошли и спросили что-то, но я поняла только слово «попугай». Я кивнула, потому что думала, что они спрашивают про Адель. Но на самом деле они спросили: твоя последняя жертва – попугай? Потом ещё кормушку с кровью в рюкзак подложили. Ну там не кровь была, а краска, конечно. А потом, когда на площадке кто-то двух голубей камнями закидал, все на меня думали. А они выложили мой ответ и под фотками мёртвых голубей подписали: «Хлебушко – птицелов».

Да, тяжёлые времена. Но после чёрной полосы всегда идёт белая. Подтверждаешь?

Потом вернулась мама. Я ушла из школы. Короче, не хожу туда больше, занимаюсь дома.

Так…

Сначала мы проверили слух. После аварии ухо так и не восстановилось, поэтому мне подобрали слуховой аппарат. Сразу лучше стало. Мама разрешила выбрать цветной корпус. Зебру, ну то есть чёрно-белый, надо было ждать две недели, а фиолетовый сразу можно было поставить. Вот этот.

Ага, круто.

Потом появился фонд, волонтёры, статьи… и мне подарили вторую руку. То есть вторую по счёту. Не бионическую, как эта, но тоже хорошую. Резиновую я хотела сжечь, но от резины дым и вонища, поэтому я разрезала её на кусочки. Вот… а когда фонд подарил руку, мне нужно было завести профиль и раз в неделю выкладывать для них отчёт. Ну, показывать, как я делаю упражнения и как…

Так. Цепочка понятна. В одном из этих видеоотчётов был танец на столе для пинг-понга, потом шоу, потом… и вот ты здесь.