Шрифт:
Лебедев дёргается в агонии — рычит, как бабуин, пытается выбраться из пут — бесполезно, Люба, оказывается, классно умеет вязать морские узлы.
— Ну все, Арсений Леонидович, пора прощаться, — отвешиваю наигранный реверанс.
— Вы уволены, дуры!
— Ну мы и сами уйти собирались. Лучше работать на свалке, чем в компании такой мрази, мистер гений медицины… простите, гнили.
— Если вздумаешь еще что-то взбрыкнуть, фото моментально распылятся по сети и будут мелькать на каждых новостных каналах. Все копии мы уже отправили нашей третьей сообщнице. Девушке, которую ты тоже обидел, чмырь. Она инкогнито, до сих пор работает в клинике, и будет постоянно следить за тобой и твоими черными делишками.
Шлю подонку воздушный поцелуйчик, отворачиваюсь, шагаю к двери.
— Какая подруга? Ты о чем? — шикает мне Люба на ухо.
— Ш-ш-ш… Я импровизирую.
— А-а-а!
— Все, пора сматываться. Аривидерчи, придурок!
Оборачиваюсь, чтобы показать ему средний палец.
— Коза… — плюется, со всей силы сдерживая ругань.
— Подожди! Забыла.
Люба подбегает обратно к Арсению, сжимая в руке красную помаду.
— Ты что делаешь? Убери руки, дрянь! Отойди от меня! Чем ты меня мажешь?!
— Кровью-ю-ю.
Я хихикаю, когда вижу, как она помадой пишет ему что-то на лбу.
— Сука! Отвали!
— Пошел ты! Ублюдок… с маленьким членом! Только вздумай нам что-то плохое сделать, я твой огрызок всем твоим клиентам разошлю. Понял? Урод, — напоминает.
Люба написала Лебедеву на лбу слово “Мудак”. А на груди “с маленьким членом”.
— Господи, тебе Оскара надо дать за креативность.
Она бьет его коленом в пах, я слышу сдавленный скулеж и еле-еле сдерживаю очередной приступ смеха.
— Теперь бежим.
— Тва-рю-ки...
— А кто его развяжет?
— Горничная. Она всегда утром приходит. Понедельник, среда, пятница.
— Ну ты и Шерлок, блин!
— Стараюсь, — Люба подмигивает.
Мы быстро выбегаем из дома, на ходу, надевая одежду, и скрываемся в темноте.
Глава 35
Несколько долгих часов я провожу у Любы дома. Мы закрылись на кухне, пьём чай и не можем поверить в то, что только что сделали.
— С ума сойти! У нас получилось.
У обоих до сих пор руки трясутся.
Вот это заряд адреналина на год вперёд.
— Теперь остаётся только ждать и надеется, что он сделает всё так, как мы от него требовали.
— Именно.
Я делаю глоток горячего чаю, но не могу успокоиться. Думаю о Руслане и трясусь, словно у меня началась горячка. Внезапно мой телефон оживает. Быстро подхватываю смартфон со стола, вижу номер мамы.
— Ало, — отвечаю с частым и сильным биением сердца под рёбрами.
— Рит, а ты где?
— Я у Любы.
— Слушай, хватит уже дуться, — голос мамы звучит звонко. — Тут Руслан приехал, ты нам нужна.
— Что? Руслан?
Вскакиваю на ноги, едва не переворачиваю на себя горячий чай от волнения, из глаз брызгают слезы. Люба тоже приободрилась, широко улыбнувшись. Показала мне жест «класс».
— Ну да, Рус, — непринужденно отвечает мама, без эмоций, не понимает, что произошло утром. — Приезжай, мы ждём. Давайте уже поговорим и помиримся. Я переживаю за тебя, доченька. Давно не виделись.
— Уже бегу.
— Правда? — удивляется такому быстрому ответу. — Тогда я бегу накрывать на стол.
Сбрасываю вызов и с визгом обнимаю Любашу.
— Отпустили! Отпустили, представляешь? Домой паршивец вернулся.
— Я так рада, так рада! Ну беги, скорей! Удачи.
— Тебе спасибо большое за помощь, без тебя я точно бы на такое не решилась.
Чмокнув подругу в щеку, я подхватываю сумку и выбегаю в подъезд. Вызываю такси, через полчаса оказываюсь напротив своего дома. У обочины снова стоит крокодил железный на колёсах — я улыбаюсь сквозь слезы. Мне кажется, что кошмарное утро с вторжением полицейских мне просто приснилось.
Ну Руслан, напугал ты меня…
Уже мечтаю открыть дверь и плевать вообще на присутствие мамы! Все к дьяволу пошлю, наброшусь на него и страстно поцелую.
Пока еще рано радоваться, ведь я, если честно, планирую поговорить с Русланом очень серьёзно по поводу наших отношений и мамы. Он должен сделать выбор. Сегодня же. И если он выберет маму, то мне, конечно же, будет очень больно. Но в таком случае я не останусь в этом доме больше ни на минуту — прямиком отправлюсь вещи собирать, затем на вокзал.