– Ты не находишь её слишком… – вместо «здравствуй».

Таня хлопнула мужа по спине.

– Знакомьтесь. Мсье Арчи. Лиза. Так, я побежала. Завтрак сделает Лиза.

Лиза протянула руку. Неожиданно пришлось пожать. Уверенная, подумал Арчи. У Тани глаз нет? Это домработница?

– Иди, переодевайся и бегом на кухню, – Татьяна махнула Лизе ручкой.

– Только не начинай, – слова опаздывали, лицо говорило, – домработницы сведут меня с ума! Где сахар? Машка весь съела, что ли? – Из шкафов летели банки, коробки, наконец, сахар нашёлся.

Арчи молча наблюдал.

– Особенно ленивые эстонки, – Таня пила кофе на ходу. – Старые дрыги, их матери, всё ещё вспоминают Советский Союз, какие мы были короли. Представляешь эстонцев-королей? Сейчас бегут в Европу, ой-ёй-ёй, мы вынуждены прислуживать. Мари обозвала меня стервой, так и сказала. Это в благодарность за всё, что я сделала!

– Ты уверена, что она умеет работать? Она тощая, как винт.

Лиза убила Арчи. В женщинах он хорошо разбирался. Вот это штучка! Слова понравились Тане. Тощая, как винт. А что слова, они лишь оборона… Таня тоже не дура, заметила, как блестят грани. Муж бросил, подумала она. В Италию бы ей, там спрос. Не понимает выгоды. Хоть одно радует – кривые ноги.

Милые женщины, никогда не поймёшь, что прячется за улыбками и «здрасте».

Лиза вернулась, включила чайник, сыпанула овсянки, залила молоком. Арчи, делая вид, что читает газету, пожирал глазами «тощую фигуру». Три раза один и тот же абзац, мысли путались.

– Иди сюда, дорогой!

– Что ещё? – Он встал.

Таня, оказывается, ещё дома. Лиза выждала и на цыпочках пошла за ним. Хороший коридор, замечательный шкаф, Лиза пристроилась и стала слушать.

– …в агентстве. Не забудь, она – Лиз из Эстонии, а то начнёшь сейчас. У неё прекрасные рекомендации. Хотя я никому не верю, никаким рекомендациям. Эти мне агентства! Я вставила ей мозги, не донимай, пусть работает. Наверное, три года собирала на дорогу, замученная жизнью. Несут последние копейки, чтоб заработать те же гроши, потом рассказывать – я живу на Лазурке. Мамма миа! Машка сбежала, те цены себе не сложат. Ладно, я побежала!

Лиза подняла брови. Перлы! Замученная жизнью, три года собирала на дорогу – за эти слова можно заплатить.

На другой стороне баррикад Таня подкрасила губы и хлопнула дверью. Арчи пожал плечами. Поразительный талант находить домработниц, не способных трудиться. Сколько их перебывало на вилле? Таня до сих пор ничему не научилась. Люда из Харькова продержалась полгода. Боевой раскрас смущал Таню. Показалось даже, украинка имеет виды на Арчи (не без основания). Алла-тихоня – пять месяцев. Характер Тани терпеть можно, но тётушки… Обвинили в воровстве огурцов с нижней полки. После Аллы хлынула волна из союзных республик. Таня вздохнула лишь, когда в доме поселилась Маша. Но Маша не знала главного. Заикаться о повышении зарплаты в этой семье категорически, просто категорически, не стоит. А ещё счёт за электроэнергию! На Ривьере-то обогреватели включать? Ну и что, что зима! Окно открой и наслаждайся. Может, Маша не так всё поняла?

Домработница не внушала надежд по части трудоспособности. Иные надежды в английское сердце закрались.

Лиза стянула кольцо, сунула в карман и тихо вернулась на кухню. Собирала на билет три года! Голова кружится от веселья. Каша чуть не подгорела, ну и что, когда такое и сразу. Сумма на счету жены депутата – среднестатистической семье из четырёх человек хватит на два года безбедного существования. Пунктик – потратила, пополни до нужной отметки. Лиза любила постоянные числа.

Таня и Лиза одного возраста – прекрасного. Бутоны распустились. Кажется, в вазе будут стоять вечно, воды хорошей добавь, можно аспирину, можно стволовых клеток.

В своём доме, за закрытой дверью Таня была королевой. Она провела Лизу, всё показала, выделила, не пожадничала, спальню, большую и светлую. Прошлое! Тане приходилось жить, где попало, такое не забывается. На этом положительное заканчивалось. Требования – готовить завтрак, ужин, мыть посуду. Убирать желательно до семи утра (полы, пыль), пока все спят. Пылесосить после обеда. В прачечной – стиралка на 18 кг, сушка, утюг. Пока всё, там посмотрим. Будет садовник, предупредила домоправительница, кое в чём поможет. Иногда. Старый укатил в Париж. Как будто в Париже намазано салом на хлеб. Садовников не дозовёшься, или негодяи, или чокнутые. Там туалет и ванна, ручкой в дальний угол, твоё, личное.

Привыкла к служанкам, к хорошему привыкаешь сразу. Оно и хорошим-то не кажется, а так, лишней машинкой, вторым утюгом, человек расплывается, перестаёшь его замечать. Танин случай. Завтра окажется – глаза обманули, так то ж завтра. А ведь Таня Незабудко воробышек стреляный, сама родом из Харькова. В Италии начинала, подметала, мыла, гладила. Да когда это было! Вспомните тоже, тринадцать лет назад, запускать мысли в былое, не смешите…

Прекрасные рекомендации плюс досье на семейку Вуд стоили пятьсот евро. Согласно послужному списку, Лиза успела поработать в Экс-ан-Провансе официанткой. Знаем мы тех официанток, это Танино. В Грассе – бебиситтером. И так далее по списку, всего пять мест. Пригодился опыт.

Петя купил квартиру в Париже, Лиза часами просиживала в кафе, познакомилась с Тамарой, как раз официанткой, до Парижа девушка работала няней в Грассе. Такой спорт (или рыбалка) – сиди слушай, запоминай, дома записывай, слова, люди – всё в ходу. Французский, итальянский, английский? А что делать ещё, как не учить языки. Буржуазно-обаятельный мир берётся деньгами и языками. Лиза. Цитата. Два направления – магазины, языковые курсы. В промежутках между святая святых – работай! Писатель. Слово Лиза выводила с большой буквы.