На кухне появилась Кристина. Одиннадцати лет, пышечка, опущенные вниз губки, вечно всем недовольная. Подростков мучает реальность. Она поцеловала papa и уставилась на Лизу.

– Новая служанка? – Кристи прищурила глазки. – А где Мари?

– Мари ушла, – подвигая ногой стул, ответил папа.

Кристина уселась и принялась рассматривать Лизу.

– На ней костюмчик, надо же, от самого Гуччи. Она с Украины? – девочка цыкнула язычком. – Все любят китайское дерьмо.

Арчи поднял бровь, улыбнулся. В жилах дочерей украинская кровь смешалась с английской, но никто её не отменял. Кровь задержится там до гробовой доски. Таня пыталась повернуть реки вспять, воспитывала в духе европейского патриотизма. Но кому по силам изменить состав крови? Гражданки Великобритании к родной Украине не имели никакого отношения. Ну вот совершенно никакого!

– Мама сказала, она понимает по-французски. Это сюрприз, вместо Мари Лиз. – И уже к Лизе: – Знакомьтесь, моя дочь Кристина.

– Bonjour.

– Плевать, понимает или нет, – девочка задела тарелку, каша оказалась на полу.

По лицу домработницы прокатилась молния. Хорошо, громы научилась держать под контролем. Пришлось опустить голову, чтоб никто не заметил. Лиза взяла веник. Соплячка! Внутри клокотало. Ты у меня запоёшь песню. Гуччи! Он работал швейцаром, никто ему завтрак не подавал, думала Лиза. Успокойся, приказала она себе. Не подул ещё с моря ветер, рано улетать. Начало весёленькое…

– Ничего страшного, ещё приготовлю, – маска, миролюбивый тон.

Она умела. Располагать, ладить с людьми. Когда ей этого хотелось. Одно «но». Раньше она людям не прислуживала. Разве что работая менеджером в супермаркете, но это когда было! В пятнадцатом веке…

– Ещё приготовлю! Как трогательно, – Кристина развела ручки в стороны. – Через двадцать минут спущусь, – Кристи перешла на французский.

Арчи вопросительно посмотрел. Какова? Девочка поднялась наверх. Лиза проводила её взглядом. Таня, Арчибальд, невоспитанная дочурка раздражали. Не прошло и часа, что дальше будет? Пренеприятные людишки. Ладно, зато изучу себя неизвестную. Лиза улыбнулась. Не стоит злиться! Кто здесь люди, кроме меня? Жизнь – не книга, а книга – не жизнь. Какие глубокие мысли приходят в голову с утра.

Вилла в Вильфранш-сюр-Мэр. Тесная терраса, места мало, бассейн – одно название, запущенный, несколько деревьев на небольшом участке, где не поместились бы коробки с её сапогами. Нераспакованные вещи всюду. И правда, чем тут занималась Мари, ведь не книги ж писала. В доме полно дорогущей мебели, внушительный старинный стол со стульями, шкафы, комоды. В ванной на втором этаже ремонт не делался целую вечность. В общем, обстановка странная, смесь порядка и хаоса, последний побеждал. Дом просил капитального ремонта. Все недостатки перекрывал вид из окна на бухту Вильфранш – море, яхты, синее небо. Как и всё на Ривьере, дом стоил немалых денег.

В другой жизни, допетровской, Лизе приходилось убирать и готовить. А потом Лиза «вышла замуж» за домработниц, кухарок, водителей и садовников. Они освободили её от «рабства». Лиза стала писать книги. По-настоящему, не как раньше (в двадцатипятиметровой квартирке). Не любила вспоминать, как прибегала с работы, наскоро перекусывала, махала тряпкой по углам, ненавидела пыль, до поздней ночи строчила романы. Может, и интересные, да кому нужны, кто она? Не знаем такую! Нелепый женский труд – варить, стирать, мыть! Она всегда думала, и непременно в масштабах планеты.

Как Лизе пришла в голову вся эта чепуха, Лазурный берег? Редактор торопил. В свет одна за другой вышли девятнадцать книг. Абзацы повторялись, герои вели набившие оскомину диалоги, персонажи кочевали из одной книги в другую. Прямо кризис жанра. Из Италии Лизе позвонила подружка, однокурсница, пожаловалась на судьбу: восьмой год работаю сиделкой у старухи, просвета нет, всё надоело, хоть вешайся! Целая колония таких несчастных. Хорошо, если вообще работа есть. Бывает, не на что еды купить. Самая умная девушка потока рассказывает чудеса. Стоило ли учиться? Мозгов на большее не хватило? Сиделка? Лиза поделилась с мужем. Пётр Андреевич с ходу и выдал:

– Вот тебе сюжет.

Обижаться на жену у Петра Андреевича оснований не было. Он подтолкнул лодочку к чужому Лазурному берегу. В Италию ехать? Нет, во Франции всё-таки поспокойнее. И вот Лиз Калашникова получила, что хотела, – семью Вуд. Маму, папу и двух дочек. Живут в Лондоне, в Вильфранш наезжают, как мы на дачу. Папа зарабатывает в Сити. Имеют квартиру в Париже, не центр, но неплохо. Мама не работает. Плюс две тётки. Одна – мамина родственница. Старухи проживают в Монако. Это из досье, полученного вместе с рекомендациями. Пару лет папа арендовал эту виллу в Вильфранш за три с половиной тысячи евро в месяц, плюс расходы на содержание, в декабре выкупил. Вот откуда нераспакованные вещи. Арчи Вуду дом не нравился, согласился на покупку под натиском жены. Соревновался с другом опять же, у последнего вилла в Антибе. Если бы не Ницца с оперным театром, Арчи обожал оперу, то и не купил бы. После напряжённой работы на Лондонской фондовой бирже оказаться в Ницце, скажем, неплохо. Заодно в объятиях Люси, симпатичной официантки.