— Вот и всё, человечина, — испуганно затараторила собака, стала боязливо пятиться в темноту подвалов. — Поисковые программы уже здесь! Увидишь в шахтах Облезлого — привет передавай. Скажи этому гаду однолапому, что у меня теперь собственный вагон, и живу я припеваючи! Скажешь, Сутулый мне теперь пятки лижет, во! И матрас, матрас у меня здоровенный! В больничке, скажешь, купила, за двести литров! Не… за триста литров! Скажешь, за триста литров крови купила, самый лучший! Точно! Пусть вторую лапу себе сгрызет от зависти!

— Да заткнись ты, — огрызнулся я на зубатую, продолжая пялиться в ожившую голограмму. — Голова от тебя уже болит.

Псевдо-заместитель директора на мои ругательства что-то там неразборчиво пролаяла, матернулась, подхватила ноги в руки и припустила из подвала. Следом хлопнула дверь, лязгнула щеколда замка, я остался один на один с обретающими форму кошмарными старухами и виртуальным изображением внеземного народа. В основном охраны. Плотно обступив крикливую ахалай-махалай в юбке и десяток стариков схожей наружности, вооруженная бригада целилась из бластеров в меня, по сторонам, в потолок и даже себе под ноги. В основном, конечно, в меня, но неизвестную угрозу, как я понял, ожидали вообще откуда угодно. С чем это было связано — непонятно. Ещё голограмма транслировала изображение пятерки кибер-жрецов, что стояли чуть в стороне, особняком, и скрестив руки на мускулистой груди непринужденно меня рассматривали. Татуированные качки в рогатых масках явно не воспринимали меня всерьез, вели себя расслабленно и в разговор пока не встревали.

— Ашаля!! Ашаля-Машаля!! — пронзительно заверещало на весь подвал.

Пышущая злостью и нетерпением наследница зиккурата вновь полезла тыкать пальцем в мою сторону, чего-то там объяснять, кричать, требовать от охраны немедленно действовать и даже выхватила бластер у одного из бугаев, попыталась расстрелять меня сквозь голограмму. Сумасшедшая.

Старшие сородичи эту неуравновешенную тут же подвинули с глаз долой, после чего слово взял донельзя морщинистый, с трясущимися руками пучеглазый старик. Постоянно оглядываясь на своих соплеменников, под торопливые кивки нервничающих соотечественников, инопланетный дед в церемониальных одеждах забормотал-затараторил, яростно жестикулируя в мой адрес, демонстрируя всякие рисунки, карточки, да постоянно прогоняя рвущуюся на передний план неугомонную наследницу зиккурата. За каких-то две с половиной минуты пожилой представитель инопланетной интеллигенции сообщил мне, если я правильно понял, что никто из присутствующих тут и думать не думал вставать на пути у полярника, что если я захочу, то могу сию минуту явиться к ним в зиккурат и забрать на опыты кого угодно, хоть эту дуру с бластером, что библиотека полностью в моём распоряжении и местная электростанция тоже, что все реагенты даром, персонал не жалко, скальпели любые на выбор и вообще — делай что хочешь. Но маску управления надо вернуть. И паука тоже. Про церемониальный наряд речи не шло, эту часть награбленного, как я понял, мне подарили. Закончил свой монолог почтенный дед неуверенным кивком, после чего шумно выдохнул и сдал назад, затесался обратно в куче вооруженной охраны.

Предложение забрать её на опыты, дабы не разжигать конфликт с полярником, наследницу зиккурата, мягко говоря, возмутило. Вся багровая от возмущения инопланетянка окончательно перешла на ультразвук, с дракой и криками полезла колотить не поддержавших её требований почтенных старцев. Но быстро сообразив, что куча охраны так просто не даст открутить головы седобородым изменникам, наследница зиккурата тут же сменила гнев на милость. Прекратив концерт с угрозами и требованиями, инопланетная аристократка поменяла тактику и неожиданно повисла на плече у одного из кибер-жрецов, самого респектабельного и накаченного из всей этой пафосной компании. Без лишней скромности положив чужую руку на свои нижние девяносто, инопланетянка пустилась прижиматься к мускулистому бугаю, поглаживать его оголенный торс, возбуждающе крутить своей пятой точкой и горячо нашептывать. Прильнув к рогатой маске кибер-священника, беспринципная аристократка выбрала целью своего наговора, разумеется, меня. Чего именно она добивалась таким поведением догадаться было не сложно. Поддавшись на чужую ласку и жаркие уговоры рогатый тут же скомандовал, отдал приказ поисковым программам.

Кошмарные пенсионеры пришли в движение. Угрожающе глацая беззубой челюстью, без остановки кружась по обледенелому подвалу, электро-призраки шумно втягивали носом воздух, странным образом принюхивались ко мне, летали вокруг меня, запугивали. Происходящее наследницу зиккурата возбуждало необыкновенно и моё, без сомнений, прифигевшее выражение лица действовало на крикливую инопланетянку самым лучшим образом. С улыбкой до ушей и взглядом довольной кобры, хитрая аристократка безотрывно на меня пялилась, кривила губы в ироничной усмешке, радовалась и поглаживала жреца. Короче, держала ситуацию под контролем. Я полез в рукава бушлата.

Наученный опытом зубатых гадов, достал хитро спрятанную в подкладке рукавов ампулу чумовых наркотиков, расстегнул бушлат, ослабил ремень в штанах. Присев на корточки потёр красные от недосыпа глаза после чего сообщил представителям пожилой интеллигенции следующее:

— Я наркоман, понимаете? Вообще не представляю, чего вы все ко мне пристали, — поведал я уставшим голосом в голограмму. — Ашаля-машаля, ашаля!

Убедившись, что все меня слушают, продемонстрировал инопланетным пенсионерам ампулу чумовых наркотиков и задрал майку, показал дырку в животе куда не так давно колол антидот настоящий полярник.

— Вот, видите? Ширяюсь без остановки, — заявил я остолбеневшим от такого поворота инопланетянам.

Выждав, когда заграничная братия прекратит пялиться на дырку в моем животе, продолжил:

— У нас вообще тут вся планета такая, — заявил я пришельцам. — Одни наркоманы и проститутки повсюду. Зря вы к нам полезли. Ашаля-машаля, ашаля!

— Ещё у нас тут сумасшедших навалом, бомжей, алкоголиков, тунеядцев, — стал я загибать пальцы, перечисляя, — коррупция, налоги, жкх не работает. Гиблое место, понимаете? Ашаля-машаля!

Пришельцы не понимали. Походу они вообще не понимали, как реагировать на свалившееся к ним откровение.

— Но наркоманы, конечно, главная проблема, — заверил я инопланетную интеллигенцию под конец своего монолога. — Так что вы этой сумасшедшей не верьте, — кивнул я в сторону округлившей глаза наследницы, — и про историю её забудьте. Я вообще не представляю, чего она ко мне прицепилась. Это же всё бред какой-то. Я добропорядочный наркоман и всё, чего там наснимала чудо-камера этой дамочки — сплошные галлюцинации. Понимаете? Мои галлюцинации. Я как следует обдолбался и навоображал себе всякого: полярника этого вашего, маску непонятную. Такие дела.