Мы сидим бок о бок в беседке, наслаждаясь свежим воздухом, и поглощаем вкусное мясо, приготовленное самим Эмиром. Ничего вкуснее я не пробовала.

Рядом трещит приятно огонь, стрекочут сверчки, шуршит трава, шелестит листва.

Что может быть романтичнее?

Рука Аль-Мактума покоится на моем бедре, сейчас это выглядит так естественно и умиротворительно. Невольно разглядываю его волосатую кисть на моей ноге, рука настоящего животного. Мне нравится его смуглая мускулистая рука.

После этого насыщенного дня во мне просыпается адский голод, я ем, удерживая мясо руками, облизывая пальцы и даже не думая о том, как я выгляжу со стороны. Перестав воевать с Ахмедом, подчинившись его правилам, мне удается найти с ним общий язык. Насытившийся самец выглядит довольным и расслабленным.

— Вот такая ты мне нравишься. — его слова задевают во мне невидимые струны. Сердце практически выпрыгивает из груди. — Дикая. Безумная. Моя.

Он наклоняется и целует меня, прикусывая нижнюю губу. Замираю, растворяюсь и просто наслаждаюсь моментом. Лучше сейчас поддаться чувствам и прожить эту минуту в розовых очках, не портить момент.

Я «его».

А завтра будет завтра.

Волшебный вечер сменился волшебной ночью. Мне удалось обмануть себя и почувствовать особенной, притвориться, что между нами могут быть нормальные отношения. Пусть сегодня я буду его девушкой, а он обычным парнем без титулов. Вот лучше он был дагестанцем.

Аль-Мактум пребывал тоже в хорошем расположении духа и был очень нежен. Не знаю, что на него подействовало более благоприятно: мясо и вино или моё хорошее поведение.

За всеми этими событиями я даже забыла, что записала нас с Ахмедом на теннис. Из головы вылетел совсем мой план по освобождению из омерзительных лап жестокого Эмира.

Правда сейчас в эту секунду он не выглядел таким ужасным.

Ахмед, вокруг бёдер которого было обмотано белое полотенце, стоял на кухне и пил кофе с непринуждённым видом. В отличие от меня он был отдохнувшим и свежим, как майская роза. Для царской персоны у него был спартанский режим.

На теле Эмира после душа еще были капельки воды, некоторые из них эротично стекали с его груди куда-то под полотенце. Было очень похоже на какую-то рекламу.

Каждый раз, когда он поднимал руку, чтобы сделать глоток кофе из белоснежной чашки, мышцы его рук и живота напрягались, желая рельеф жёстче.

— На диване твой теннисный костюм. — от его хриплого голоса у меня мурашки побежали по телу. Не споря с ним, я быстро натянула на себя чёрный, облегающий костюм. После чего села за стол, чтобы съесть свой завтрак и выпить кофе.

Может быть все бросить? Сказать, что не хорошо себя чувствую. Вчера было так хорошо, чувствую даже лёгкую окрыленность. И это сбивает меня с толку. Хочется отказаться от этой сумасшедшей идеи.

Тем временем Ахмеду позвонили, и он удалился в комнату, параллельно одеваясь. Даже начинаю жалеть, что не знаю арабского, и не понимаю о чем он говорит.

Когда мы доходим до корта, меня начинает лихорадить, все тело охватывает неприятная дрожь, пробирает до костей. Там вдалеке стоит Антон в шортах и поло, внимательно наблюдая за нами. Он смотрел не отрываясь, впиваясь глазами.

Внутри меня все похолодело, ладони стали мокрыми. Его бы точно не взяли в разведку.

— Твоему дружку жить надоело? — Ахмед расплывается в улыбке, покручивая ракетку в руках и делая вид, что ударяет ей. Невольно даже дернулась, вспоминая, как они били ребят у бара. Ничего не отвечаю ему, потому что легкие слиплись, отказываясь насыщаться кислородом.

Антон же задумчиво продолжал меня разглядывать и мне так хотелось подать ему сигнал, чтобы перестал так смотреть.

— Можно мне в туалет? — спрашиваю Аль-Мактума, судорожно сглатывая. — Кофе вниз спустилось.

Ахмед отпускает меня, слегка хмуря брови. Я так быстро бегу в женский туалет, желая побыстрее умыться. Зря я все это придумала. Он узнает и тогда мне не поздоровится. Не простит мне этого. Даже не хочется думать о том, какое будет его наказание. Что же я натворила.

Холодная вода немного отрезвила мои мысли. Я провела руками по распущенным волосам, чтобы успокоить нервы.

— Неожиданное послание. — Антон возник за моей спиной словно ниоткуда. Схватившись за сердце, я отшатнулась в сторону, потому что парень был слишком близко. Запах его одеколона вызывал у меня головокружение.

От страха, что сейчас сюда войдёт Амин или сам Аль-Мактум у меня так сильно гудело сердце, что я ничего не слышала кроме его рокота.

— Мне нужна твоя помощь, Антон. — прошептала я одними губами, боясь, что у стен есть уши и они обо всем доложат Ахмеду.