— Ваша литература удивительна — буднично произнес луковианец, поймав мой сонный взгляд — Кофе?

Я медленно кивнул и еще медленнее сел на кровати, с удивлением ощущая уже ставшую такой непривычной боль перенапряженных мышц. А я-то наивно полагал, что давно привык к беспощадным физическим нагрузками и лишениям. Так старательно закалял себя, изнурял тренировками… и не столь уж высокий подъем по отвесной стены обнаружил в моем теле те мышцы, о которых я раньше даже и не подозревал. А пальцы… сжав кулаки, я поморщился от тупой ноющей боли в пальцах. Не зря говорят, что для скалолазания требуется тренировать совсем иные мышцы… Что ж — теперь я в этом убедился.

Спустив ноги, сомкнул пальцы на одном из двух столбиков у кровати — что лишний раз напоминали о том, что эти ложа предназначены для медленно теряющих силы стариков — я охнул, когда в пальцы впилась тупая ноющая боль. Вот это да… Первая и ошибочная мысль — обморозил несмотря на двойные перчатки. Вторая и верная после тщательного осмотра — все то же самое перенапряжение мышц. Пальцы, предплечья, бицепсы, мышцы плеча, что-то в ребрах, пресс, часть спинных мышц и почему-то голени — все ныло от тупой сильной боли.

— Проклятье — пробормотал я, возвращаясь в постель — Не сочти за грубость, но…

— Лежи — успокаивающе улыбнулся луковианец — Телу приказать можно при острой нужде, но оно не раб, а друг… поэтому лучше проявить ласку и заботу. Пюре с котлетами?

— Двойную порцию. Но сначала побольше жирного подсоленного бульона — улыбнулся я в ответ и, превозмогая боль, потянулся за лежащим у кровати рюкзаком — Найдется пара листов чистой бумаги?

— Сыщем. Еще могу предложить пластиковую папку и чернильную ручку. Но их подарить не сможем…

— Конечно — кивнул я — Верну.

— Понимаю, что твое время ценно и тебя ждут дома…

— Дома — повторил я задумчиво и кивнул, соглашаясь — Да. Меня ждут дома.

— Значит, не повторишь попытку? Что ж… — Панасий опустил голову, чуть крепче сжал переплет книги сухими длинными пальцами — Мы попробуем сами. Ты закрепил веревку и…

— Не-не — качнул я головой — Пока не доберусь до края утеса — отсюда не уеду.

Лицо Панасия посветлело, насупленные брови начали расходиться:

— Добрая весть для нас! Пару дней тебе надо отлежаться на хорошем питании…

— Отлежаться на хорошем питании — тихо рассмеялся я.

— Что не так?

— У нас говорят чуть иначе, но так тоже звучит неплохо.

— А через день или два…

— Нет — возразил я — Обратно к скале мы отправимся часов через семь. Я поем, сделаю кое-какие заметки, почитаю, заставлю себя поспать несколько часов… и можно отправляться.

— Ты еле шевелишь пальцами. А путь наверх тяжел…

— Да — согласился я — Тяжел, опасен и длинен. Поэтому эту задачу мы разобьем на несколько мелких этапов, Панасий. Мы должны подойти к делу основательно.

— Основательно — повторил старик — Звучит многообещающе. Что тебе понадобится?

— Я напишу список.

— У нас есть немного шоколада и орехов. Я слышал и читал, что те, кто карабкается по заледенелым скалам любят рассасывать под языком шоколадные пластинки…

— Ага. Но я предпочту пару термосов. Один с горячим бульоном. Другой с крепким и чуток подслащенным чаем. Я напишу… Панасий… не одолжишь книгу на несколько часов?

— Хорошая книга…

— Умная — согласился я — И задумчивая. Освежу в памяти некоторые главы.

— Хорошо.

— Если кто-то из жителей вашего Убежища захочет написать письма или передать посылки в Бункер — буду рад доставить их. Бесплатно. Ну может попрошу еще один термос с чаем.

— Мы напишем… добрососедские узы очень важны в этом ледяном мире, Охотник. Мы не были рады, когда связь между нашими приютами оборвалась. И поверь — не мы были причиной этого горестного обрыва.

— Замок — задумчиво произнес я — Замок оборвал с вами связь.

— Не только с нами. Насколько мы знаем, Бункер живет в полной изоляции от остальных приютов.

— Ясно — сказал я — Ясно… Ладно. Об этом буду думать в свое время.

— Не мешаю — понимающе кивнул Панасий и встал — Не мешаю…

Погрузившись в раздумья, я лишь машинально кивал и с благодарностью улыбался, когда мне приносили кофе, папку с бумагой, чернильную ручку с серебряным пером и обед. Написав небольшой свиток, оставил сложенный лист на углу столика, откуда он будто сам собой исчез. Где-то через час у кровати появилось все, что мне требовалось для продолжения восхождения.