Вадим Петрович не подвел, явившись всего через несколько минут. Вместе они отвели Вениамина к медсестре, но Вадиму пришлось срочно развернуться обратно – как оказалось, Дориан оставлял его сторожить свой кабинет и, приехав, первым делом наорал на завхоза по телефону. Якобы кто-то точно побывал внутри. Он, Дориан, оставлял тайные ловушки, и они все повреждены!

Ловушки, мама мия! Это уже за гранью.

Кристине оставалось только за голову хвататься от никак не заканчивающегося дурдома, пока тетя Люся промывала раны пострадавшего. К слову, когда кровь и сопли вытерли, учительнице начало казаться, что припухлость старосте к лицу. Милее его, что ли, делает…

Чтобы не развивать дальше эту мысль, отдающую безумием, она строго посмотрела на Вениамина, словно пытаясь приморозить его к месту, и ледяным голосом поинтересовалась:

– Что ж, Вениамин Эдикович, вы и теперь будете утверждать, что на вас никто не нападал?

– Не буду, – прогундосил он. – Но я не видел их. Они со спины набросились…

– Вы хотите сказать, что вам из-за спины в глаз засветили?

Витамин надул и без того распухшие губы и обиженно покосился в сторону, сопя свободной от ваты ноздрей. На вопрос он отвечать не пожелал.

– Вы понимаете, – сурово продолжила Кристина, – что вы – взрослый человек, а проблем от вас больше чем от сорвавшихся с цепи малолеток? Ни от кого столько нет! На вас уже второй раз нападают, вы нарушаете санитарные нормы, развели вонь в общежитии, пугаете других студентов этими вашими червями…

– И вы туда же, – скорбно произнес староста. Во взгляде его читалось страдание. – Почему я даже здесь должен терпеть оскорбления и насмешки за свои убеждения? А теперь еще меня и бьют. И пожаловаться некому – вместо того, чтобы разобраться, вы обвиняете меня же! В том, что меня поколотили, я тоже сам виноват?

– Погодите, Вениамин Эдикович. Давайте-ка успокоимся и наконец во всем разберемся. То есть вы утверждаете, что на вас напали за ваши убеждения? Но почему тогда раньше говорили, что произошел несчастный случай? Отказались вызвать полицию. Вам же могли голову проломить!

Разошедшийся было Витамин резко успокоился, вновь приняв невозмутимый вид, обычный для него после той злополучной травмы. Даже попытался улыбнуться, но боль в разбитой губе заставила его скривиться.

– А тогда и был несчастный случай, – сказал он, глядя на Кристину честными глазами. – После которого я вынужден лечиться, что вовсе не повод меня унижать. Прошу вас донести это до ваших студентов.

– Лечиться? Да у вас там уже вон что завелось!

– Народная медицина, – возразил Витамин и посмотрел на собеседницу как на дурочку. – Чистит раны. Уж получше химии вашей.

С этими словами он презрительно покосился в сторону аптечки. Тетя Люся хмыкнула, поджала губы и с решительным видом выдавила на лопаточку какую-то мазь.

– А вонь? – осторожно спросила Кристина, не уверенная, что хочет знать ответ.

– Уринотерапия, метод очень надежный и…

– Я вас поняла, – перебила девушка, невольно скривившись в гримасе.

С этим она разберется позже, заставив ректора или кого другого, кто ответственен за порядок в мужской общаге, этот самый порядок наконец навести. Странно, что ребята вообще столько времени терпят, сама она давно бы добилась, чтобы Витамина выселили.

– Вот не надо морщиться, – зло прошипел староста, отталкивая руку тети Люси, пытавшейся под шумок смазать его раны антисептиком. – Вы бы лучше за хулиганами своими следили. Я этого так не оставлю, имейте в виду!

«Костя, – неожиданно подумалось Кристине. – Ну конечно, Костя с товарищами, решили преподать урок негодяю, посмевшему проявить неуважение к любимой учительнице, и припугнули его, чтобы молчал. Вот засранец!»

Но на душе у нее немного потеплело.

Отведя Костю во все ту же комнату в заброшенном уголке здания, Кристина выждала немного – не следит ли за ними кто-нибудь. Этот разговор не должна подслушать ни единая живая душа, иначе им обоим грозят неприятности. Но в коридоре было тихо.

– Рассказать ничего не хочешь?

Он присел на край стола, смахнув слой пыли, сунул руки в карманы и вопросительно посмотрел на Кристину.

– О чем?

– А как ты думаешь?

Она немного, самую малость надеялась, что он и вправду не виноват. По крайней мере, хотела в это верить. Ей вовсе не было жаль Вениамина, напротив, он вполне заслужил нескольких хороших тумаков, но у Кости могли возникнуть серьезные проблемы, вплоть до исключения. А вот его было жалко. И если честно, расставаться с ним не хотелось.

– Кристина Евгеньевна, зачем все эти намеки? – усмехнулся он, глядя исподлобья. – Хотите спросить – спросите прямо.