– Женщина забралась в третий дом?

– Не было там никакой женщины, – ответил Люкер. – Им померещилось. Это была коллективная галлюцинация или еще что-нибудь. Там никого не было. Ты видела, как тяжело попасть в Бельдам – никто не приедет сюда посреди ночи. Особенно толстая женщина в длинном платье. И на эту крышу невозможно подняться без лестницы, а наутро никакой лестницы не нашли. Им все это померещилось.

– Может, это была взломщица.

– Из толстых женщин получаются посредственные взломщицы, Индия. И к тому же зачем взломщику появляться здесь тогда, когда вокруг много людей, а не тогда, когда совершенно безлюдно? Эти девочки кричали, но женщина даже не обернулась на них.

– И куда она делась? Что с ней случилось?

– Девочки сказали, что она просто завернула за угол и исчезла, и больше они ее не видели.

– Может, она забралась в окно с другой стороны. На следующий день кто-нибудь заходил в дом?

– Конечно же нет. Не было никакой женщины. Но девочки испугались. Они разбудили Большую Барбару, Одессу, Мэриэн Сэвидж, и все вернулись в Мобил той же ночью. И с тех пор мы никого не приглашаем в Бельдам. И из того, что рассказывала Большая Барбара, у меня сложилось ощущение, что большинство людей сюда не приедут, даже если их пригласят.

Занятые этой беседой, они подошли к дому Сэвиджей. Люкер остановился и указал на легкое движение в темноте, видимое в окне второго этажа.

– Одесса готовится к приезду остальных. Она приезжает сюда так же давно, как и все мы. Ей отвели спальню на втором этаже – как раз ту, что выходит на третий дом, но она отказалась. Вместо этого заняла третий этаж. Он весь в ее распоряжении, и она утверждает, что жара ее не беспокоит. Спустя тридцать лет полагаю, что и в самом деле нет.

Люкер остановился у дома, и Индии показалось, что он скорее бы продолжил разговор об Одессе, чем завершил бы обход Бельдама. Она потащила его мимо дома Сэвиджей к самому краю косы. Здесь заходящее солнце бликовало резкими штрихами на бьющихся друг о друга волнах.

– Я ничего не смыслю в морской геологии или как она там называется, – сказал Люкер, – поэтому я не могу сказать, что здесь происходит. Но, когда я был в твоем возрасте, пляж здесь был намного больше, а теперь все под водой, и осталась всего лишь какая-то песчаная отмель – к тому же не самая безопасная. На вид она безопасная, но я бы не стал доверять этому виду. Когда я был маленьким, дюна только начинала формироваться, и Мэриэн Сэвидж все ворчала про песок, клубившийся на крыльце третьего дома. Тогда мы еще не знали, что весь дом накроет. Каждый раз, возвращаясь, мы обнаруживали, что дюна стала чуть выше. А теперь смотри – сказал он, стоя спиной к воде, – отсюда почти ничего не видно за песком.

Индия смогла разглядеть лишь большую часть второго этажа дома и единственное окно наверху. Ее ослепило солнце, отражавшееся в уцелевших стеклах.

Она прыгнула вперед и наступила на основание дюны. Текстура здешнего песка заметно отличалась от пляжного, чтобы можно было говорить об «основании дюны».

– Что ты делаешь? – резко спросил Люкер.

– Я собираюсь забраться наверх и посмотреть в окна. Пошли! – она не без труда сделала пару шагов вверх.

– Нет! – закричал Люкер.

Индия обернулась и улыбнулась: она его проверяла. Его нежелание говорить о доме самому, без ее расспросов, было очевидным.

– Ты все еще боишься его, – сказала она. – Ты боялся, когда был маленьким мальчиком, но и сейчас все еще боишься, – она стояла на несколько метров выше, чем он, и ее ноги медленно уходили в рыхлый мелкий песок.

– Да, – ответил он, – конечно, боюсь. Спроси Ли, и она скажет, что тоже боится.

– А Дофин? И он боится третьего дома?

Люкер кивнул.

– А что насчет Большой Барбары и Одессы?

– А им чего бояться? – спросил Люкер. – Они начали приезжать в Бельдам, будучи уже взрослыми. Думаю, дом, скорее всего, действует только на детей. В нем нет ничего странного, нет никаких историй о привидениях или еще чего-то. Наверное, это оттого, что дом был пустым и на него поддувало песком, а здесь было настолько скучно, что не оставалось ничего лучше, чем пугаться, вот и все.

– Тогда заберись сюда со мной и давай заглянем в окна. Я хочу посмотреть, не попал ли песок внутрь дома.

– Это небезопасно, Индия.

– Черт побери, Люкер, это гребаные песчаные дюны, а ты на них уже достаточно насмотрелся на Файер-Айленд, разве нет?

– Да, – ответил Люкер. – Но на острове были постоянные дюны, они…

– Дюны непостоянны, – нравоучительно сказала Индия, – вот что делает их дюнами, и, к тому же, эта всего метров пять в высоту.

Не дожидаясь разрешения отца, она повернулась и быстро зашагала к вершине. Ступни в сандалиях вязли в мелком белом песке, и она с трудом поднимала их. Она остановилась, сняла сандалии и бросила их Люкеру. Он поднял их, постучал ими по бедру и нетерпеливо взмахнул, ухватив за ремешки.