Сглотнув, я подозрительно сощурила на него глаза. Захар в ответ с шумом втянул воздух и выпустил его разом через нос, громко фыркнув:

— Ты совсем не понимаешь оборотней. Он никогда не отпустит. Ни тебя, ни ребенка.

Раньше эти слова меня бы испугали. Я бы чувствовала себя пойманной в капкан, из которого живой не выйти. Сейчас же убежденность лиса почему-то отозвалась облегчением внутри меня.

Неужели я так боялась потерять Никса? Когда я успела так привязаться к нему? Сама не поняла! Но одно я знала точно: я хочу сохранить свою беременность в секрете так долго, как могу. Раз то, что Леон убрал мой запах, играет мне на руку, пусть так и будет. Осталось взять слово молчания с его подчиненного и лаборанта.

— Никс еще сам не понял, что с ним и его зверем. Видишь, документы о свободе мне передает через тебя, а сам сейчас, уверена, жизнью рискует. А ты говоришь: не отпустит! Надумал там что-то себе, со мной не говорит. Если узнает, что я беременна, то совсем запутается. А у вас в клане неприятности, он вам нужен с трезвым рассудком, верно?

Захар выдохнул весь воздух из легких и опустил плечи. Поник, будто из него вытянули стержень, один пустой взгляд.

Неожиданно парень поднял голову:

— Но как же ребенок? За ним нужно следить! Я слышал, что беременность проходит быстрее. Например, у Веры, истинной главы гибридов, сын был не только быстрее всех, но еще и с такой силой альфы, что мог из живота весь клан нагнуть! Не-е-е, я не могу взять на себя такую ответственность и прикрыть твою спину!

— Я врач, я знаю все о беременности и родах, причем не только людей, но и животных. Я буду следить за своим состоянием, обещаю…

— Здесь?

— Нет, не здесь. Здесь меня быстро раскроют. Скажи, оборотни слышат стук сердца ребенка?

Захар задумчиво посмотрел вправо и вверх, вспоминая:

— Слышат, но когда точно, я не вникал.

Сердце человеческого ребенка начинает биться на двадцать первый день. А что с ребенком от оборотня? Нужно посчитать, когда был тот самый день в переулке, когда мы растопили даже снег.

А пока меня интересовало одно:

— Никс в опасности?

Клан гибридов

— Пойдем, не разворачиваться же. — Никс открыл дверь и одним слаженным движением вышел из машины.

— Угу. — Майконг с шумом втянул еще одно детское пюре в мягкой упаковке и рывком хотел встать с водительского места, но ударил о корпус авто. — Да етить-колотить!

— Идем, все равно нас видели, — подтвердил Макс, разминая затекшую шею.

Настроение у троицы лисов было дерьмовым, а вот гибриды просто светились радостью и облегчением.

— Смотри, малой только злится, — вдруг заметил Майконг хмуро-сосредоточенное выражение лица сына Дмитрия.

Никс посмотрел на маленького Александра, мальчика, который, еще находясь в животе, наделал много шума, и заметил странное — вся семья светилась от счастья, обнималась, а он злился по-настоящему. Альфа, сила которого еще из утробы матери нагнула весь клан, вдруг зарычал на высокой ноте, совсем по-детски, и совсем по-взрослому ударил силой лидера по всем. Волной накрыло даже лисов!

Никс прижал подбородок к шее и отвернулся, противясь. Майконг схватился за плечо, лицо перекосило. Макс зашипел, с трудом не зажимая плечи.

Всех гибридов прижало к земле, будто на них давили невидимым стеклом, за исключением самого главы — отца семейства, Дмитрия. Но и тот с трудом справлялся с подавляющей силой сына, в недоумении опустился рядом с ним на землю и заглядывал в лицо, что-то спрашивая.

А Александр смотрел четко на леопарда и одной только силой альфы наклонял его к земле все ниже и ниже. Леон шипел, рычал, сопротивлялся и взрыхлял землю пальцами, со злостью глядя на маленького мальчика с невероятной силой.

— Он спас твою сестру! Ты что делаешь?

Но Александр лишь еще сильнее сморщил нос, на лице залегли глубокие носогубные складки отвращения. Мелкий рыкнул, и Леона просто расплющило по земле, он с силой ударился носом. Оборотни почувствовали металлический запах крови.

— Александр, прекрати сейчас же! — строго и громко потребовал отец ребенка, уголки губ мужчины опустились, он посматривал на леопарда, прерывисто вздыхая. Дмитрий повернулся к Леону, положил руку на свою грудь и послал сыну взгляд, полный упрека.

У мальчика выдвинулась вперед нижняя челюсть, а глаза заблестели при взгляде на отца.

— Ты меня не услышал? — рыкнул Дмитрий на сына, и тот отшатнулся.

Давление на спины ослабло, и леопард смог поднять голову от земли.

— Извинись! — потребовал глава гибридов у сына.

— Нет! — оскалился совсем не по-детски Александр.

Взгляд Дмитрия потемнел. Оспаривать приказы альфы было строго запрещено, даже сыновьям.

— Если не возьмешься сейчас за ум…

— То что? — Звонкий тонкий голосок разнесся по округе.