— А у меня есть, — сказал я и тяжело вздохнул.

Кирилл вытянул из кармана мобильник и посмотрел на дисплей.

— Не может быть! Сколько ж мы тогда пробыли в отключке?

Я не отводил взгляда от лица друга. Удивление Рогова казалось мне неподдельным.

— Где-то около тридцати шести часов, — ответил я Кириллу и задумался в слух, — что же здесь всё-таки произошло?

— Что-что произошло, — передразнил меня Рогов. — Убийство!

Я сел на табуретку и сказал ему:

— Кирилл, я совершенно не ощущаю себя убийцей. Мне кажется, что нам специально подсыпали в бухло клофелин или снотворное.

— Зачем? — спросил Рогов.

— Чтоб убить Полину и всё свалить на нас, — ответил ему я.

— На тебя Денис, а не на нас, — тут же отреагировал Кирилл. — В твоей руке была отвёртка, и твоя рука была вся в кровищи.

— Верно, — сказал я и уставился прямо в глаза Кирилла. — Интересно только вот, откуда ты знаешь, что в моей руке была отвёртка?

— Знаю и точка, — ответил он. — Кстати, я догадался, что ты её выкинул в форточку. Я не поленился и сходил за ней.

— Отдай её мне! — крикнул я и вскочил с табуретки.

Кирилл замотал головой и отступил на шаг назад, готовясь в случае моей агрессии, влепить кулаком в лицо.

— Нет, Денис, я её надёжно спрятал, — сообщил он. — Мне нужны доказательства моей невиновности. Дело гнилое и всё может пойти не в мою пользу.

— Так иди, прямо сейчас и сдавай меня! — заорал на него я. — Чего ты ждёшь?!

— Мне очень нужны деньги, — признался он. — Я столько должен людям бабок, что тебе даже не снилось.

— Так, продай машину свою и раздай людям долги, — стал давить на него я.

– Придётся и машину продавать тоже, — сказал он. — Но этого мало. Это всё крупицы. На операцию матери я занял двадцать тысяч долларов. И занял у тех, кто долги не прощает.

— Да, мне иногда кажется, Кирюха, что ты каждому встречному должен, — произнёс вслух свои мысли я. — Кто тебя не встретит, обязательно напоминает тебе о долгах. Я потому тебе бабок и предложил. Знал, что ты на них клюнешь.

— Ты мне так их и не отдал, — напомнил Рогов.

— На, бери! — выпалил на эмоциях я и протянул ему кипу долларов. — Они теперь твои! И Гедича тоже!

Жаба сделал кое-какие пометки в тетради и взглянул на Дениса.

— Ну, не мог же он убить Полину, чтоб потом всё свалить на тебя и стрясти с тебя денег?

— А почему нет?

— Ради пяти тысяч долларов? Даже не пяти, а двух с половиной, если брать в расчёт Гедича… Какая-то слишком хитроумная комбинация.

— Долги отдавать надо.

— Денис, ты сам веришь в это?

Жердин пожал плечами.

— Я сам не знаю, во что мне верить. Полину же убили. Кто-то же это сделал.

— Гедич, например.

— Я про него тоже думал. Мы с Кириллом пытались понять, мог ли он это сделать. Но сами посудите, даже если у него была причина её убить, то не затевать же убийство в своей квартире?

— А если это случайно?

— Случайно расколупать отвёрткой голову? Случайно нанести столько ударов? Здесь сколько силы надо, сколько ярости… Хотя я и другого не представляю, как это ж надо было за несколько часов достать Петьку Гедича или кого-то из нас, чтоб совершить такое.

— Но гипотетически это ж возможно.

— Как вы сказали? Не понял.

— Не важно.

— У меня есть своя теория, кто это сделал и зачем.

— Кто?

— Кирилл Рогов. Но мне надо вам всё по порядку объяснить, иначе вы не поймёте. Полину убили не отвёрткой, а ножом.

— Как так? Отчётливо же видно, что лупили отвёрткой. Причём тут нож?

— Вы видели фотографии?

— Я видел результаты экспертизы.

— Хреновая значит экспертиза!

— Ну, конечно же.

— Я же говорил, что вы не поймёте.

Жаба заметил, что правый глаз у Дениса сильно раскраснелся: в углу, возле переносицы, налился кровью, словно кто-то по нему влепил кулаком.

— С тобой всё в порядке, Денис? Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

— А что тебе вкололи?

— Я не знаю. Но мне тут же полегчало.

Из носа Дениса потекли струйки крови.

— Вот тебе номер, — произнёс он и задрал голову кверху. — Наверное, давление опять поднялось. Хотя я не чувствую.

— Ну, посиди пока так, — сказал Жаба. — Помолчи. Подожди, пока остановится.