Кивнув, я чуть не сорвалась на бег, только бы поскорее оказаться в своей комнате, придвинуть к двери кресло или что-то потяжелее. И избавиться, наконец, от чудовищного магнетизма Алексаа Орлова.

— Я провожу вас до спальни, — сообщил он как бы между прочим. — Не возражаете?

Еще как возражала. Но отказываться было как-то глупо и как-то по-детски.

— Если вам этого хочется.

— Еще как, — в его глазах блеснули хищные огни. — Идемте.

Он положил мою руку на сгиб своего локтя, как в каком-нибудь рыцарском романе, и повел к лестнице. Мое сердце билось так часто, словно собиралось выпрыгнуть из груди.

Что он задумал? Для чего этот красивый жест? Я отлично знала дорогу и вряд ли бы заблудилась. Решил меня соблазнить? Или это всего лишь жест вежливости?

Я путалась в чувствах и мыслях. А когда оказалась у дверей своей комнаты, нервно сглотнула. Наверное, надо было что-то сказать на прощание. Еще раз пожелать спокойной ночи? Или просто войти и захлопнуть за собой дверь?

Интересно, а если он решит поцеловать меня на ночь, я найду силы на сопротивление?

Кристи

— Спасибо, что проводили, — проговорила я звенящим от напряжения голосом. — Еще раз доброй ночи.

— Еще так рано… — возразил он. — Как насчет партии в шахматы?

О нет, на это меня не проведешь. Он бы еще сразу предложил на раздевание… Хотя, идея интересная.

— Простите, не играю, — обронила я.

— Карты?

— Как-нибудь в другой раз, завтра трудный день.

Приоткрыла дверь и, повернув голову, взглянула ему в лицо.

Это было моей ошибкой. Зрительный контакт свел на нет все попытки противиться. Ноги снова стали ватными, а губы пересохли. Я чуть приоткрыла рот, и это, кажется, стало последней каплей для Алекса. Он притянул меня к себе — резко, порывисто. Я уперлась ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть. Но он перехватил мои ладони и завел их мне за спину и накрыл губы поцелуем. Мой возмущённый вскрик потонул где-то в его горле.

Он целовал меня долго, не отрываясь. И вместо того чтобы послать его подальше, я упивалась этими пьянящими ощущениями. Наслаждение становилось все острее, удовольствие прокатывало волнами от пяток до макушки. Он обнимал меня именно так, как я хотела. Целовал так, как мечтала. Его язык смело орудовал у меня во рту, завораживая своим диким танцем и приглашая присоединиться к нему.

И я отвечала, сама не осознавая этого. Прижималась всем телом. Гладила его широкую спину и терлась о мощную грудную клетку, чтобы хоть немного унять ноющую боль в груди. Мне нужны были его руки. Его тело. Полная близость, которую он предлагал.

Его ласки были такими же откровенными и возбуждающими, как у незнакомца с побережья. Нет, даже лучше. Наверное, потому, что теперь я могла видеть лицо мужчины. В его глазах читалось безудержное, звериное желание.

— Нет-нет-нет… — прошептала я, когда он попытался стянуть с меня водолазку.

Крепкие ладони снова легли на мою спину поверх ткани. Спустились ниже, сжали ягодицы. Я чувствовала его желание и сходила с ума от ответного.

Он склонился к моей шее и провел влажным теплым языком за ушком. Откуда ему известно, что мне это нравится? Я инстинктивно выгнулась, сильнее вжимаясь в его тело. Чувствуя, как готовый к действию член упирается в мой живот. Душная ткань одежды мешала мне самой. Я была готова сама сорвать ее, лишь бы почувствовать его теплые руки на своей обнаженной коже.

— Пригласишь меня войти?

Его голос звучал напряженно и глухо. Алекс еле сдерживал желание, но все же не стал пользоваться моментом. И я была ему за это очень благодарна.

— Лучше не надо, — пробормотала и, проскользнув в комнату, плотно закрыла дверь. Прижалась к ней спиной

Но Алекс не нарушил границу.

Интересно, куда он хотел войти: в комнату или в меня?

Кажется, повсюду. Я не понимала, что происходит со мной. От одного прикосновения Алекса плавилась, как эскимо на солнце. Поддаться искушению было бы так легко… Уверена, это была бы самая незабываемая ночь в моей жизни.

Но что потом?

 На кону стояла не только моя карьера, но и дело Власа. Могла ли я быть уверенной, что, получив желаемое, Орлов не откажется от сделки? У миллионеров свои причуды, мой босс часто говорил об этом. И меньше всего на свете я хотела становиться прихотью одного из них.

Алекс недолго постоял за дверью, а после раздались его удаляющиеся шаги. Он не возвращался, напрасно я боялась, что на двери нет запора. И все же промаялась большую часть ночи, задремав лишь ближе к рассвету.