Второй букет не заставил себя ждать. Следующим вечером это были алые розы и приглашение в ресторан. Слава начинала переживать... Эта настойчивость пугала ее, но и речи быть не могло о встрече с Рощиным.

Он явился сам. В десять часов раздался звонок в дверь и девушка не задумываясь распахнула ее, будучи уверена, что никто чужой в это время не придет, да и район у них спокойный.

Рощин стоял облокотившись на косяк двери и надменно улыбался, словно он был хозяином всего, что его окружало.

– Ты проигнорировала мое приглашение, - сказал он наконец и Слава не знала, что ему ответить. Или это был не вопрос?

– Я тебе неприятен?
– его глаза скользнули в разрез ее халата и девушке показалось, что по ее телу поползли холодные пиявки.

– Я не знаю вас, чтоб утверждать обратное, - возмущенно ответила Слава и сжала пальцами края халатика.

– Называй меня Ирадий, - страстно зашептал он и схватил ее за плечи.
– Я очарован тобою, иди-ка сюда...

Слава оттолкнула его и захлопнула дверь с бешено бьющимся сердцем. Ее колотило от страха, от глаз этого человека и его лица, излучающего злобу и похоть.

– Это хорошим не закончится, - прошептала она, даже не подозревая, как была права.

Утром позвонила мама. Слава с нарастающим ужасом слушала ее всхлипы и надрывный от плача голос.

– Доченька! Приехали какие-то люди, говорят, что твой брат человека уби-и-л! Ой горе! Посадят Олега-а, ой заберут!

Слава бросила трубку и схватив сумку, выскочила из квартиры.

К дому родителей она примчалась за десять минут и успела увидеть, как младшего брата, испуганного и растерянного, заталкивают в милицейский бобик. Мать причитала, а отец молча стоял возле калитки сжав кулаки. Машина уехала и Слава кинулась к родителям.

– Что случилось?!

Мать была не в состоянии что-либо объяснять, рассказал отец.

– Вчера убили и изнасиловали девушку с соседней улицы, а он видел ее последний, милиция нашла у него ее окровавленные вещи...

– Это не он! Не мой сыно-о-ок!
– завыла мать и Слава прижала ее к себе, успокаивая как ребенка.

– Мы все решим! Все будет хорошо... Он вернется...

* * *

Нимрод внимательно осмотрел свою спальню в доме отца. Где же он оставил перстень? Но нет, его не было нигде... Он был ему необходим и имел некоторые свойства, которые не хотелось бы кому-то раскрывать, тем более, если он потерял его где-то за стенами дома. Он одел светлую рубашку, джинсы и довольно вздохнул:

– Все таки в жизни людей есть свои преимущества!

– Как ты прав!
– в комнату вошел отец и протянул ему черную коробку.
– Это тебе.

Нимрод открыл ее и достал золотые запонки в форме головы дракона с бриллиантами вместо глаз.

– Они чудесны.

– Да, мне они тоже сразу приглянулись, - улыбнулся демон.
– Теперь все будет так, как я хочу. Ты со мной и творить зло теперь будет куда приятнее! Слишком закис этот мир, как старая вонючая помойка...

– Все, что хочешь, отец - Нимрод одел пиджак, часы и поправил волосы.
– Пойду развеюсь.

– Давно пора. Думаю в Аду тебе не было так весело.

Нимрод ехал по дороге мимо кладбища и заметил одинокую фигурку плетущуюся по тротуару. Он сразу узнал хозяйку шпильки, которая вызвала его из Преисподней. Девушка держала в руке сумку и казалось будто в ней лежали бруски свинца. Плечи ее были опущены и весь вид говорил о неприятностях. «Неужели отец уже постарался?» - хмыкнул он. Девушка подняла глаза и их взгляды встретились, словно молния пролетела между ними, опаляя своим смертельным электричеством. Демон поехал дальше, а она на секунду изумленно остановилась, но потом снова двинулась вперед.

Что это было? Нимрод до сих пор чувствовал пульсацию в кончиках пальцев. Будто с ружья выстрелила... Эта мелкая, росомаха просто прожгла его глазами. Она была очень похожа на этого зверька, с острым взглядом и блестящими каштановыми волосами, которые снова были в беспорядке.

Демон припарковал машину возле клуба и уверенно вошел в стеклянную дверь.

* * *

Слава зашла домой и устало опустилась на стул в прихожей, события этого дня совершенно вымотали ее. Она вспомнила мужчину в проезжавшем автомобиле, его глаза, но моментально забыла о нем, как только в ее дверь позвонили. Слава притихла и затаилась, не имея желания видеть кого либо, а тем более гостя, который пугал ее и был противен.