Поворачиваюсь, чтобы уйти и чувствую удар в спину. Спотыкаюсь и оборачиваюсь.

«Кто-то только что толкнул меня?»

Осматриваюсь по сторонам. Никого не замечаю, но это ничего не значит. Я знаю, что кто-то здесь был. Коллектор либо случайно столкнулся со мной, либо намеренно толкнул. Кровь стучит в висках, и мне хочется сломать ему челюсть, но это невозможно пока он не покажет себя. Сегодня понедельник. В течение шести дней я закончу это задание.

А потом мы с Боссом наведем порядок в доме.

***

Когда возвращаюсь в школу, вынужден бежать, чтобы добраться до класса вовремя. Не хочу иметь дело с сердитыми потными учителями, поэтому прилагаю усилие. Вхожу в класс и понимаю, что Чарли нет. Что-то не так. Эта девушка не пропустит занятие, даже если кто-то будет угрожать ее жизни.

Я стою у входа в класс, не двигаясь и понимая, что за мной наблюдает весь класс. Кто-то прочищает горло, намекая, чтобы я перестал валять дурака. Что ж, раз Чарли нет, теперь можно сесть и на задний ряд.

Моя учительница по математике — цыпочка, так что некоторое время смотрю на нее, а затем ложусь на парту, чтобы вздремнуть. Может быть, когда проснусь, урок закончится, и я смогу найти Чарли. Но в, то время, как я игнорирую учителя, говорящего о чем-то алгоритмическом, слышу голос Чарли.

Выпрямляюсь и вижу, что ее голос доносится из телевизора. Подождите, что? Почему Чарли в этом смехотворно устаревшем телевизоре? У меня отвисает челюсть, когда учительница выключает свет, и я понимаю, что Чарли вещает из кабинета журналистики.

Нет. Нет. Это не хорошо. Тейлор никогда не отказалась бы от выступления на камеру, если только…

«Вот дерьмо».

Глава 17

Обозленный демон

Каждый мускул в моем теле напрягается, и я встаю со своего места.

— Мистер Уокер? — спрашивает учительница.

Смотрю на нее, затем снова на телевизор. Интуиция подсказывает, что мне нужно пойти в комнату журналистики. Сейчас же.

— Мистер Уокер, — говорит учительница более решительно. — что-то не так?

Я смотрю, как Чарли перебирает какие-то бумаги. Она улыбается, но уголки ее губ дико дергаются.

— Чувак, ты загораживаешь мне обзор, — я оборачиваюсь и вижу парня с жирными волосами, который жует чипсы. Взгляд остекленевший, он явно покуривал марихуану. Он смеется и его кровью глаза сужаются. — Чувак, что с тобой? — он снова смеется.

Хватаю открытую книгу со своего стола и делаю шаг, чтобы уйти. Но голос Чарли останавливает меня.

— Здравствуйте, и добрый день. Я веду прямой репортаж из престижного кабинета журналистики в школе «Сентенниал», — она подчеркивает слово «престижный», и люди в классе смеются. Я видел тот кабинет собственными глазами. Это были четыре стены и сломанный стол.

Она рассмешила всех. Чарли Купер действительно рассмешила.

— Чувак! — говорит парень наркоман.

Смотрю на него снова, затем опускаюсь на свое место.

Чарли улыбается в камеру, ее голос становится выше.

— На этой неделе нас ждет много интересного, так что берите тетради, ручки и приготовьтесь провести десять классных минут.

Кто-то вскрикивает рядом со мной, и мне приходится поднести кулак ко рту, чтобы скрыть широкую улыбку.

«Давай, девочка!»

Следующие нескольких минут Чарли перечисляет предстоящие футбольные матчи, заседания студенческого совета, и что-то о расписании автобусов… и все это с дозой остроумия и обаяния.

Постоянно оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что все видят то же, что и я. Это не та девушка, которую я знал последние четыре дня. Она уверена в себе. Она красноречивая. Она… не Чарли. Я прищуриваюсь, наклоняюсь вперед и замечаю, что Чарли смотрит немного левее.

«А, карточки-шпаргалки. Это все объясняет».

Чарли откладывает последний лист бумаги, дав понять, что она закончила трансляцию.

— В заключение я расскажу о самой захватывающей части сегодняшнего эфира — танцах на Хэллоуин!

Еще больше вскриков по классу.

— Как вы знаете, они будут проходить в спортзале. Билеты будут продаваться всю неделю во время обеда. Так что не забудьте купить их, иначе останетесь без пары как я.

Чарли останавливается. Ее улыбка дрогнула, но она быстро берет себя в руки.