Аннабель и Чарли исчезают в своих номерах примерно на шестьдесят секунд, затем выскакивают и бегут обратно, чтобы посмотреть, не изменилось ли что-нибудь. Каждый номер оформлен в уникальном стиле, хотя весь этаж посвящен «тщеславию». Не знаю, как мы оказались на нужном этаже. О, погодите, нет, знаю.

Заглядываю в комнату Чарли, и она, конечно же, прыгает на своей кровати. Стена за изголовьем кровати сделана полностью из стекла, и за ней сверкает город. Каждый раз, когда она подпрыгивает в воздухе, город словно удерживает ее там. Как будто она — одно из зданий. Как сверкающий новый аттракцион.

Аннабель врывается в комнату, но я останавливаю ее у двери.

— Эй, — говорю я. — Не возражаешь, если я поговорю с Чарли минутку?

Возбужденное выражение лица пропадает, но она кивает.

— Эй, Чарли, — окликает она подругу через мое плечо. — Постучи в мою дверь, когда поговоришь с Данте.

— Анна, ты убедишься, что все будут в моей комнате через два часа? — спрашиваю я ее.

— Два часа? Сейчас около девяти часов. Мы ничего не будем делать до одиннадцати?

— Верно. Крутые ребята появляются поздно. Вот как это работает, — я подмигиваю и закрываю дверь.

Чарли падает на кровать. Она выглядит смущенной, пока я не закрываю дверь за Аннабель и не сажусь напротив нее в небесно-голубое кресло. Огромная шикарная комната украшена зеркалами. Они заглушают три не стеклянные стены, и даже люстра сделана из крошечных круглых зеркальных пластинок. Среди настенных зеркал разбросаны фотографии знаменитых людей, смотрящих на свое отражение. На полу из черной плитки лежит огромный белый ворсистый ковер, а снаружи есть балкон с прозрачным полом.

Если это место не заставит ее хотеть быть красивой, я не знаю, что заставит.

Чарли поджимает ноги и выжидающе смотрит на меня. Как будто знает, что все это значит.

— Тебе нравится?

Я беру миниатюрную тыкву возле дивана, без сомнения, добавленную к декору в октябре.

Ее взгляд скользит по комнате.

— Это, как бы, чересчур.

— Согласен.

Между нами повисает молчание. Мне хочется, чтобы она загадала желание, но предпочел бы не настаивать. Таким образом, я смогу закончить это задание с чистой совестью.

Поэтому я жду.

Ее ярко-голубые глаза привлекают мое внимание.

— Данте, — нерешительно спрашивает Чарли, — зачем мы здесь?

Прижимаю язык к небу и думаю, как ответить. Я выбираю правду.

— Питчвилль душил меня. Мне нужно было уехать на некоторое время. И почему бы не сделать это с друзьями, верно?

Ладно, это частичная правда.

Чарли стряхивает с рубашки невидимые крошки.

— Разве… ты не думал, что я попрошу больше, если ты приведешь меня сюда?

Делаю вид, будто не понимаю о чем она.

— Больше чего? — Девушка кривит ртом и прищуривается. Она не купилась на это.

— О, ты имеешь в виду контракт, — говорю я. — Нет, я просто хотел хорошо провести время.

«Ничего больше. Больше ничего не говори».

Чарли закусывает губу, потом улыбается и кивает.

— Хорошо.

И вот так она мне поверила. Уму непостижимо, насколько она доверчива. Я решаю рискнуть.

— Но почему? Ты думала о том, чтобы попросить еще?

Чарли пересекает комнату и открывает дверь на балкон. С улицы доносятся звуки: гудят машины, кричат люди, гремит музыка. Она поворачивается ко мне спиной, когда спрашивает.

— А ты как думаешь?

Упираюсь локтями в колени и наклоняюсь вперед, стараясь вести себя непринужденно.

— Я имею в виду, думаю, если ты собиралась попросить больше, почему бы не сделать это здесь, верно?

Отсюда выглядит так, будто ее плечи напряжены, но я решаю, что мне все это кажется.

Чарли оборачивается с улыбкой на лице.

— Может, и попрошу. Почему бы и нет?

— Отлично! — встаю, иду к ней и кладу руки ей на плечи. — Ты живешь только один раз, Чарли. Мы с тобой знаем это лучше, чем кто-либо другой.

Вспышка боли проносится в ее глазах, и в груди что-то сжимается. Легонько трясу ее за плечи.

— Эй, ты же знаешь, что я ничего такого не имел в виду.

— Да, знаю, — кивает она, смотря на пол. — Ты живешь только один раз.

— Именно. Как насчет этого? Ты оденешься, и я поведу тебя и твоих друзей в город вечером. Покажу вам, как надо веселиться.

— Мне нечего надеть.

Смотрю на ее мятую футболку, джинсы и рваные кроссовки. В ее словах есть смысл. Приподнимаю ее подбородок, пока Чарли не встречается со мной взглядом.