Шрифт:
– Ты на меня плохо влияешь.
– Стараюсь сделать из тебя человека! Цени мои усилия. На пару слов, - Саймон вытащил меня на задний двор и активировал амулет тишины.
– Это еще зачем?
– Чтобы Коза не подслушивала.
– Она косуля.
– Я в курсе. А еще она молодая привлекательная девушка. И ты вроде, по девушкам, я раньше сомневался…
Я возмутился и не удержался от ругательства.
– Офигел?!
– Твоя болезненная щепетильность и снобизм ввели меня в заблуждение, но я видел твою бывшую, - Саймон жестом обозначил пышную грудь, а после показал большой палец. – Или ты поэтому и тормозишь. У Эйли сиськи маленькие, да?
– Нормальные у нее… Какого хрена? Я пошел. – Я развернулся и попытался войти в дом, но Саймон меня удержал.
– Девушку зачем мучаешь?
– Не мучаю я ее!
– Тогда дай понять, что она тебя не интересует.
– Не лезь не в свое дело!
– А может она мне нравится, я подкатить собираюсь!
У меня кулаки и челюсти сами собой сжались. При всей сумме плохих привычек и дурного тона, что вместе составляли баронета Кеттла, конечный результат почему-то нравился женщинам. Эйли конечно леди, но под напором и опытом этого разгильдяя могла и не устоять. Счастья ей это точно не принесет!
– Держись подальше… - начал я, но заметил, как ехидно баронет лыбится.
– Обожаю над тобой издеваться, да и заслужил ты своим высокомерием. Ну, скажи, что я не прав и у тебя нет к ней чувств.
Я не ответил. Прав, чтоб его черти драли!
– Подкатывай! – настоял Саймон. – Время удачное, особенно в связи с последней дракой против оборотня.
– У девушки шок, шрам на теле, неизвестные повреждения внутренних органов. По-твоему, самое время подкатить шары?
– Именно так! Пока убежать не в силах! – серьезно заявил Саймон, но не удержал лицо и рассмеялся, а вместе с ним и я.
– Да иди ты, герой-любовник.
– Я мужчина хоть куда. Женщины меня любят.
– Особенно Финелла.
– Финелла меня обожает! Но как маленькая девочка боится это показать и поэтому все время бьет.
– Ты псих.
– Возможно, но мужчина – хоть куда! Ты о моих словах подумай. Чем раньше пойдешь на приступ ее крепости, тем раньше водрузишь свой флаг.
Это я озабоченный или он действительно намекнул на то, о чем я подумал? Проклятье, как бы пошло не звучало, совет дельный. Если так и буду соблюдать приличия, то на крепости чужой флаг «водрузят». Но с чего начать? С Бетти все само собой получилось. Разве, что я был немного навеселе, она... Танцы и пунш!
Я определил цель и стал ждать возможности, разрываемый нетерпением изнутри. Наверное, опытные «охотники» так не поступают, но я был неопытным и сильно нервничал, до самого вечера, когда мои мысли переключились на общее собрание. Посетить его было столько желающих, что в амбар они не помещались ну никак. Собрание перенесли на поляну к часовне. Дядя выступил с короткой речью, уступил место Николасу Бойли, который и принялся восхвалять гений Брайса, прикрывая все сухими фактами. Факты были такими, что некоторые бойцы были отмечены профессионализмом, другие получили нагоняй при всем честном народе, а мне досталось и того и другого. Хотя бы на этот раз дядя не стал юлить и честно признал, что умышленно пытался вывести меня из игры, но вмешался случай и я оказался там, где оказался, после чего сделал то, что сделал, и это достойно хорошей порции розг. А вот друзья мои, те да, заслуживают отдельной благодарности, всяческого уважения и прочего-прочего за то, что ввязались в драку вслед за мной, таким непутевым. Как бы там Николас с дядей факты не излагал, я все равно предстал в хорошем свете, ведь был упомянут еще раз в связи с убийством вампира.
Отмечен был и Шон Ферон. Николас расписал его геройства так же сухо, как и мои, никто впрочем не удивился тому, что колдун так хорошо себя показал. Удивление пришло, когда дядя взял слово и предложил вернуть ему место в совете. Такая волна поднялась…
Об их отношениях давно все знали, думаю, не раз успели обсудить, как счастлив был Брайс, что избавился от настоящей занозы в заднице. Мне, если честно, финт ушами не был понятен. Да что там я, Ферон и сам был удивлен вниманию, к своей персоне, даже пытался отказаться, проявив то ли скромность, то ли благоразумие. А может просто решил отступить перед напором все еще законной жены. Александра знатно разоралась, прорвалась сквозь толпу и начала хлестать его по щекам приговаривая: мразь, предатель, изменщик, извращенец, это самые мягкие ругательства из ее арсенала, но даже они шли в связке с родословной и половыми актами с животными. На этот раз совет не поддержал истеричку. Вопреки желанию самого Шона, Ферона вернули в совет.
А потом Александра сболтнула то, что не должна была.
– Ты все равно заплатишь, тварь! Я отомщу, за то, что предал меня и сына! Я уничтожу ту малолетнюю шлюху, на которую ты нас променял!
Шон разозлился. Его рука метнулась к горлу Александры, придавила и поставила супругу на колени.
– Хватит, женщина! Ты не поняла, нет? Я не менял тебя! Я сбежал! Сбежал, потому что ты мне весь мозг про*бла своей местью и злобой. Я тебя жалел, но если с головы Шерон упадет хоть волос!
Александра хрипло рассмеялась остатками воздуха, который с таким трудом глотала под хваткой мужа.
– То что? Чем ты можешь меня напугать?
Господи, что случилось с этими двумя? Они ведь когда-то любили друг друга. А потом их сын исчез, не без моего участия.
– Хватит! – приказал Брайс. – Прекратите безобразие! – Он переместился к Шону, взял его за руку и заставил ее разжать. Александра выпала из хватки, и стала быстро глотать воздух.
– Мой лживый рыцарь в протухших доспехах, - сказала она Брайсу, выплевывая слова с прежней ненавистью. – Для чего было это представление, показать великодушие Кинкейдов? Или окончательно опозорить нашу семью? – Все же Шон занимал больше места в ее больной голове, и женщина снова свернула разговор в его сторону. – Идиот! Ты оскорбляешь память нашего сына!