Дабы сразиться с нежданно проявившим себя врагом, к конунгу от центра поляны трусили более трех десятков востроухих магиков, на ходу размахивая посохами и кидая заклятья. Оставаясь безмолвным, скрывавшийся внутри эфирного пузыря владыка варваров сделал несколько сложных пассов. Над бегущими колдунами вздулась пульсирующая глобула. Стремительно разросшись, магическая сфера, ровно цветочный бутон, распустилась хвостами света, тьмы и огня. Магические рукава беспрестанно шевелились, то свиваясь в спирали, то резко вытягиваясь. Закружившись в буйном вихре, созданные магией Фандара хоботы почали сечь эльфийских чародеев. Космы света и пламени сжигали тела лесных обитателей, а жгуты мрака снедали плоть, равно как вызванные астральной бестией болиды и сколопендры.

Ииэс-миилские заклинатели ответили слаженно: резво составив широкий круг, они разразились звучной мелодекламацией. Наколдованные конунгом рукава затрепетали, замедлили безумное движение, но после короткого колебания завращались и завертелись с новой силой. Несколько раз стеганув по земле, магические хвосты, разорвали кольцо эльфийских магов. Теперича гаэлсэ действовали поодиночке, отбиваясь от конунговых жгутов кто, чем может. Одни жрецы метали в беснующиеся хоботы разноцветные шары и молнии, другие сосредоточились на обороне, воздвигнув вокруг себя люминесцирующие щиты.

Клуб аспидных, жемчужных и огненных нитей разросся до такой степени, что отходившие от него вервия достигли окаймлявшей елань пламенной стены. Отныне эфирные орудия конунга Фандара разили не только гаэлсэ, но сбившихся в середине прогалины воинов. Многие из кринсэ пытались отбиться от колдовских рукавов пламенными клинками, но подобные рачения не привели к успеху.

Творимая владыкой Сарминхейма волшба по мощи превосходила все примененные в прошедшей накануне битве заклинания. Ворожба приснопамятной вельвы и призванного Фьоргмундом Чудодеем астрального страхолюда не шли ни в какое сравнение с разрушительной силой Фандарова чародейства. Конунг мастерски управлялся с тонкими или как их еще именуют высшими стихиями — светом и тьмой, сопрягая обе первоосновы в единую магическую форму. Дрогг слыхал, что на подобное способны только чародеи высших ступеней, коих в том же Гальтариуме насчитывалось не более двух десятков. Фандар колдовал молча, производя, на взгляд неискушенного в тонкостях волшебства наблюдателя, абсолютно беспорядочные движения руками. Ходившие в народе слухи рассказывали о том, что лишь величайшие из магов могут накладывать чары, не пользуясь речью.

Возможно, прощелыга конунг имел при себе могущественный артефакт, кой сейчас и пустил в ход. Но паче разумным объяснением происходящего служило то, что Фандар, по всей видимости, являлся магом высочайшего уровня.

Один из огненных хоботов прошелся по дереву, на котором пленился Дрогг. Орк своевременно зажмурился, на долю секунды окунувшись в пламенный поток. Он ощутил, как с шипением сгорает кожа на его лице и груди. Магическое пламя испепелило удерживавший его садок, и орк упал вниз, не без облегчения зарывшись обожженным лицом в прохладную землю.

Из покойного забытья его вывела прокатившаяся по спине и затылку волна боли. Дрогг всем своим естеством испытал, как на этот раз его лизнул рукав мрака, содрав кожу и мясо едва ли не до костей. Орк тотчас раскумекал, что следует срочно найти какое-либо укрытие. Бывший трэлл поднял голову и огляделся. Найдя решение, Дрогг проворно вскочил и, пробежав несколько шагов, забился меж выпиравших из земли широких корневищ.

Из своего ненадежного убежища, орк лицезрел разворачивающуюся магическую схватку, а, вернее сказать, избиение, поскольку равного поединка между сошедшимися силами не случилось. Призванная конунгом Фандаром мощь истребляла остроухих обителей Ииэс-Миила, не оставляя им даже ничтожной надежды на спасение. Гаэлсэ, коих осталось уже менее десятка, держались стойко, неустанно пуская заклятия в буйствовавшие над поляной эфирные рукава, и неотвратимо гибли сраженные разбушевавшейся магической стихией. Простые ратники, не способные как-либо противоборствовать извергнувшейся на них силе, не поддаваясь страху и панике, умирали по-эльфийски, с высоко поднятыми головами. Дрогг осклабился, любуясь многочисленными смертями ненавистных ему дальних родичей.

Агатовые, белокипенные и рдяные жгуты с неослабевающим неистовством бичевали по земле и находившимся на ней эльфам. Орк задумался над тем, воззвали ли гаэлсэ к своим соплеменникам с просьбой о помощи. Быть может, Фандар отрезал эльфийский отряд от окрестного леса не только в материальном мире, но и разорвал магические потоки, которыми гаэлсэ могли воспользоваться для связи с собратьями. От конунга ныне следовало ожидать чего угодно. Возможно, к месту схватки уже спешили эльфийские сотни. Впрочем, в настоящее время Дрогг не сомневался, что могущественный маг, коим являлся правитель Сарминхейма, просчитал все возможные ходы противника и в любом случае уйдет живым и невредимым из Ииэс-Миила.

Все закончилось также неожиданно, как и началось. Скрученная из тьмы, света и огня спираль накрыла троицу последних эльфов. О нескольких сотнях остроухих воинов и колдунов напоминал лишь витавший над поляной черный пепел да вплавившиеся в землю куски доспехов и оружия. Замкнувшая елань пламенная стена и ком извивающихся магических рукавов с треском исчезли, лопнули, растворившись в воздухе.

Опала окружавшая Фандара полусфера. Стоявший в десятке шагов от логова орка конунг медленно повернулся. Серые цепкие глаза вперились в Дрогга.

— Выжил, орк? — спросил конунг. Лицо правителя Сарминхейма ничего не выражало.

Бывший трэлл промолчал.

— Пожалуй, оставлю тебя в живых, — все также бесстрастно молвил Фандар. — Все равно никто не поверит, услышав о том, что ты только что видел. А теперича убирайся, пока у тебя еще есть шанс выбраться отсюда живым.

Дрогг осторожно вылез из-под корней и сделал несколько шагов в сторону конунга.

— Кто… ты? — помимо собственной воли вырвалось у орка.

— А то, ты не догадался? — конунг усмехнулся уголком рта. — Ты думаешь, что маги Гальтариума могут оставить без присмотра орду варваров у себя под боком?