— Ретку забрал? — поинтересовалась она встревоженно.

— Забрал, — отозвался Жирослав, — и невесту свою, и пса твоего лопоухого. Отвез их в Свято-Троицкий монастырь к матери Фотинье. Там ей всяко лучше будет, чем невесть где.

— Может, ты тоже, — начал было Давид, но Фрося крепко сжала его руку и едва слышно произнесла:

— Нет.

Дальше ехали молча.

В доме у Харальда ютились ближайшие слуги, решившие следовать за своими хозяевами, куда бы те ни отправились. «Дворяне. Люди с княжеского двора», — про себя отметила Фрося. Кажется, еще Андрей Боголюбский ввел этот термин в противовес боярам. Вот теперь и видно, кто действительно верен. Двенадцать человек, и среди них, что приятно, были Илта и Ждан. Парень тихо, но очень настойчиво просил кухарку остаться у его матушки и никуда не ехать.

— А кто господам есть готовить будет? А время княгине рожать придёт, кто воду согреет да травки заварит, а? — змеёй шипела обычно покладистая девушка.

Но это был не единственный очаг скандала. Не успев зайти в избу да отдать распоряжения, чтоб весть в детинец отправили да лодки на воду спустили, Давид затеял спор с Ильёй.

— Ты останешься в городе! — скомандовал князь. — Тебя вече воеводой выбрало. Не я над тобой глава, а люд Муромский! Негоже со мной идти!

— У тебя что, мечей много, от помощи отказываться? — басил Илья раздраженно.

— Я всё равно во Владимир пойду к князю Всеволоду. Его воины под моими знаменами будут, к стенам придут.

— Ты лучше обоснуйся неподалеку и подожди: через месяц-другой перегрызутся бояре да прибегут тебя обратно звать. А возьмешь у Всеволода помощь и не заметишь, как стола лишишься.

— У меня и так его нет. Не спорь. Не как князь воеводу прошу, но как друг друга. Бесчинствовать же бояре будут, а у люда лишь на тебя надежда. Оставайся! — И когда Илья кивнул, продолжил:

— Да, вот ещё что тебя попрошу сделать. Коли кто с данью придёт, али суда запросит, ты ко мне посылай. Не важно, во Владимире я сяду или совета твоего послушаю.

— Хорошо, княже. Сделаю. Только я тебя тогда тоже, как друг друга, прошу. Забери Настасью из города. Боязно за неё. Сыновья-то мои и так с женами да детьми с тобой отправятся, пусть и она едет. Мне спокойней будет.

Согласился Давид, пообещал сберечь родню.

Так и отплыли с утра на трех ладьях, в которых женщин было немногим меньше половины.

— При попутном ветре мы чрез два дня будем у излучины. Там есть небольшое селение, можно остановиться и отдохнуть да гонца во Владимир отправить, чтоб гостей встречал. А сейчас, пока ветер не схлынет, лучше до вечера не причаливать, — высказал свое мнение Юра на общем совете.

— Ты забываешь, что на ладьях есть женщины, которым необходим отдых и горячая еда, — Давид недовольно нахмурил брови.

— Горячая еда и отдых нужны всем, хотя спать на земле немногим удобнее, чем в ладьях. Да и лучше потерпеть, поев мяса вяленого с лепешками, чем с половцами или разбойниками лесными встретиться.

— Разбойники и ночью могут напасть, — отозвался князь, всматриваясь в лесистый берег: вроде блеснуло между веток что.

— Могут, но, к сожалению, посреди Оки не заночуешь, снесёт на мель, не выберемся потом.

Князь взглянул на уставших воинов, которым, случись ладьям сейчас пристать к берегу, придётся вытаскивать их и разбивать лагерь. Прав брат. Пока ветер в парусах не стих, лучше плыть.

— Ладно, идём. Проверь рулевых и вперёдсмотрящих, остальные пусть отдыхают, попутный ветер на реке — дело редкое, посему пока есть, пользуемся.

Ветер действительно дул в паруса весь длинный летний день. Но вот блеклое солнце, так и не показавшееся из-за туч, начало катиться за горизонт, и Давид дал команду причаливать.

Фросе не единожды приходилось читать, что реки в средневековье заменяли дороги. Путешествовать по ним быстрее, удобнее и безопаснее. Правда, безопаснее, как оказалось, ровно до выхода на берег.

Пасмурное, неласковое небо расщедрилось первыми каплями дождя. Дно ладьи заскребло о песок. Неприятный звук, еще менее приятное ощущение. Воины начали спрыгивать из лодок на мелководье. Молчаливые, напряженные. В доспехах и шлемах. Вышли на берег, осмотрелись кругом, нет ли опасности. Вроде, и не ждет никто. Только капли дождя шумят, барабаня по листве, да ветер играет в ветвях. Дали сигнал, чтоб другие на берег выходили. Спрыгнули на мелководье лошади, поднимая фонтан брызг. Давид прямо в сапогах спустился в воду.

— Давай я тебя на берег отнесу, — произнёс он, протягивая руки супруге. Фрося положила ладони на крепкие плечи, улыбнулась в ответ, как вдруг увидела летящую в них стрелу. На крик времени не хватило, а вот толкнуть Давида, разворачивая, вышло. Стрела воткнулась во внутреннюю часть борта, слегка подрагивая оперением. Муж среагировал молниеносно.

— Ложись! — крикнул, закрывая Фросю. Через секунду она лежала на дне лодки, а князь, менее удачно увернувшись от очередной стрелы, присел, скрываемый бортом рядом стоящей ладьи. Прислушался. В лесу шел бой. Правая рука, в которую попала узкая стрела, тяжелела. Под кольчугой на свите растекалось пятно крови. Давид ругнулся и дёрнул древко. «Всё равно глубоко не должна зайти», — полоснула мысль, сдобренная цветными кругами под сожмуренными глазами. Аккуратно вынул меч из ножен и переложил в левую руку. Положение было отвратительным, а на принятие решения — лишь секунды.