Кондратий поднялся с земли мрачнее тучи. Видимо, домовой посчитал, что уронили не просто его самого, а его незыблемый авторитет, да ещё и на глазах домохозяйки! Спустить такое на тормозах он точно не был готов, а потому решил, что кто-то должен за это ответить. Кто-то мелкий, шкодливый и заливающийся звонким хохотом-щебетом на насиженном плече архимага.

– Ну… ты! – обвиняющий перст указал в сторону мигом притихшего Масика. – Козявка летучая! Через тебя едва женщина не угробилась, а ты тут надсмехаешься! Ни понятия… ни воспитания! – этот укор, похоже, был адресован уже Стасу. Архимаг вздохнул – ну, есть доля правды, только не стоит уж так-то обобщать.

– Ты прости его, Кондратий! – промолвил он примиряющим тоном. – Маленький ведь ещё… Зла точно не хотел, нечаянно вышло. Я с ним поговорю ужо! – пригрозил Стас нахохлившемуся дракончику. Мельком покосившись на него, он понял, что тот искренне не понимает, что, собственно произошло и почему никто не смеётся. Весело же! Куча мала! Эх, взрослые… Скучные вы!

– За нечаянно бьют отчаянно! – не унимался разошедшийся не по-доброму Кондратий. Масик, услышав такую фразу, чирикнул что-то вроде «Детей бить непедагогично!». Архимаг покачал головой, мысленно взывая к домовому: «Ну, чего ты? Ничего непоправимого не произошло же». Марфа Тимофеевна, видя, что дело принимает неправильный оборот, прогудела:

–– И правда… Чего ты на малого взъелся? Вон у меня Емеля – здоровенная орясина, а на дню по сто раз опрофанится. Ежели каждый раз лупить – это ж рука отвалится!

Стас уважительно глянул на вышеозначенную длань. Ага, тяжёлая. Словно подтверждая его невысказанные мысли, с печи вздохнул Емеля.

– А ты чего там расселся?! – явно меняя тему, оборотилась к нему всем корпусом Марфа Тимофеевна. – Мало того, что поддержку матери не оказал, так ещё и пыхтит там сидит! Погоди, вот домой воротимся…

Емелю словно смахнуло с печки. Одним прыжком он оказался рядом с матушкой, подставляя ей свёрнутую калачиком руку:

– Да что ж вы так расходились-то, мамонька! Ой, а кто это на крылечке-то?! Не сама ли Бабуля-Ягуля нас встречать вышла? – театральным жестом он указал в сторону избушки. Все дружно глянули в указанном направлении. А ведь и верно. Яга, видимо, удивившись, куда это гости запропали, сама вышла их встречать, успев по данному поводу приодеться в нарядный фартук и расписанный под хохлому платочек.

– Здоровьичка вам, гости дорогие! – по обычаю поклонилась хозяйка. Вроде ничего особого не сказала, а как-то понятно стало, что в её присутствии никаких ссор и распрей быть не может! В такие моменты архимаг особенно хорошо чувствовал, что Яга – не простая ведьма-знахарка, а та самая легендарная Ягда – древняя, могучая, почитаемая славянами наравне со своими богами.

– И тебе здоровья желаем! – Марфа и Емеля, а за ними и недовольно пыхтящий Кондратий двинулись в направлении избы. Стас с притихшим Масиком направились следом. Дракончик старался казаться как можно меньше и незаметнее и явно чувствовал себя крайне неуютно.

– Что, напросился? – шёпотом укорил Стас. Масик вздохнул покаянно: похоже, до него действительно дошло, каких дел натворил ненароком.

Гости вслед за Ягой пожаловали в избу.

– Откушайте, гости, уж не побрезгуйте! – завела Яга извечную присказку.

– Ох, и мастерица же ты, соседка! – одобрительно заметила Марфа Тимофеевна, втискивая своё дородное тело между лавкой и столом и окидывая орлиным взором щедрое угощение. – Сама кулинарка не из последних, однако признаю, душой не покривлю: твои пирожки попышнее моих будут!

С этими словами Марфа нацелилась на особо румяный, прямо таки самостоятельно просящийся в рот пирожок, с чувством откусила, зажмурилась… и недоумённо вытаращилась на хозяйку избы. Следом за ней и Емеля застыл с пирогом в зубах.

– Слушай, соседушка, – осторожно подбирая слова, начала Марфа Тимофеевна. – А не сглазил ли тебя кто, часом?

– Меня?! – переспросила Яга, вложив в это короткое слово всю немыслимость такого предположения. Архимаг с лёгким удивлением посмотрел на говорившую: сама-то подумай! Это же Яга, кто с ней в ведовстве сравнится?!

Марфа, похоже, подбирала слова. Однако не успела она раскрыть рот, как Емеля, выплюнув в кулак недожёванный пирог, скривился и выпалил:

– Твоя правда, мамонька! Это ж не тесто, а соль сплошная!

Архимаг, не поверив, откусил кусочек. Надо же, так и есть! Но ведь он самолично этими же самыми пирожками угощался, и десяти минут не прошло… Неслучайно всё, ох, неслучайно! Он вопросительно глянул на Ягу, однако та смотрела в другую сторону, а именно – на нахохлившегося Кондратия, угнездившегося в дальнем конце лавки – туча тучей.