Аграф тенью скользил за моей спиной. Следом, словно на казнь, двигалась охрана.

"Вот и отличный шанс наговорить гадости матриарху и заявить ей, что я после "измены", её к себе и близко не подпущу!" — подло радовалась я, — "И никто не усомнится. Беременные — такие непредсказуемые, склочные и ревнивые. А потом, может быть найду предлог подняться на орбиту…!" — совсем замечталась я.

— Ты что, вправду ревнуешь? — с высоты своего роста надо мной наклонился Аграф.

— Нет! — возмутилась я.

— Видела бы ты сейчас своё лицо! Такое впечатление, что ты предвкушаешь — как будешь пытать и убивать дознавательницу… — хмыкнул карианец.

— И убью! С особой жестокостью! Всё зависит от того, какое впечатление на мою хрупкую психику произведёт сцена совокупление МОЕЙ ПАРЫ с этой подстилкой!

Охрана совсем сникла.

А от Дорри пришла волна предвкушения убиийства. И робкая просьба — дать ей поохотиться на подлую самку, покусившуюся на нашу семью.

— Сначала я УВИЖУ всё, что хотела, а потом — уничтожь эту бяку! — приказала я воодушевлённой "гидрочке". — Аграф, — карианец склонился ко мне, — Надеюсь, эта… дознаватель… не белая и невинная девушка?

— Дознаватель не может быть невинной. По жестокости, похотливости и лживости, они уступают только Старейшинам. Поверьте, если Дорри её уничтожит, плакать по этому отродью никто не будет.

— Вот и отлично!

Так вот, за разговорами, мы спустились по лестнице на три уровня и оказались перед входом в казематы.

— Цель вашего прихода, манит? — вперёд, не очень уверенно, выступила командир смены, опускаясь на колени.

— Хочу видеть Лей! — склочно объявила я, с садистким удовольствием наблюдая за шокированной охраной каземата — Не пустите?! — ну же… только дайте мне предлог! Я с вас начну, а в казематах продолжу!

Но никто не хотел умирать.

Поиграв в гляделки с моей охраной, нас с почетом проводили в темницы…

Судя по завистливым взглядам моих телохранителей — им очень бы хотелось остаться на этом блокпосту.

Казематы встретили нас стерильной чистотой, могильной тишиной и невозмутимыми биониками, стоящими на расстоянии видимости друг от друга.

Дорри, словно охотничиё пёс, энергично ползла вперёд.

Мы, должно быть, прошли уже больше километра, как "гидрочка" остановилась и энергично "принюхалась". А потому попёрла, как бульдозер, на загородивших вход биоников, воинственно растопырив угрожающе побагровевшие щупальца.

— Простите, манит! — безукоризненно-вежливо склонились в поклоне все четыре бионика, — Матриарх занята!

— С дороги! — я уже начала злиться, — Она приказала никого не впускать?

— Нет. Такого приказа не было!

— Тогда — пошли вон!

Мой браслет осветился яркими синими огоньками. Бионики послушно отступили.

Двери разъехались, представив нам картинку из жизни маркиза де Сада…

Шагнув внутрь, икнула, вцепившись ногтями в руку стоящего сзади Аграфа, с трудом подавляя рвотные позывы.

Огромная комната, представляла собой противоестественную смесь пыточной, бойни и роскошнейшего будуара какой-нибудь развратной Императрицы.

В нос ударила смесь крови, экстрементов и безумно дорогих духов и благовоний.

На фоне трёх растерзанных трупов и ещё десятка почти-трупов, разложенных, развешенных, разорванных… группа из полутора десятков особей предавалась свальному греху.

Хотя — нет! Свальный грех, по сравнению с тем, что тут творилось — это миссионерская поза, для любителя БДСМ!

"Выловив" плывущим зрением пару, блудящую на некотором расстоянии от остальных, двинулась к ним, прокусив от напряжения и психа губу.

"ОНА — с НЕЙ?! А как же… я? НЕНАВИЖУ! Лживые твари!" — промелькнула в голове яростная мысль, наполняя меня испепеляющей злобой. Разум тихо исчез, оставляя поле боя за ревниво-кровожадными инстинктами. Неуправляемый поезд оскобрлённого женского ЭГО смёл напрочь все ограничения, заложенные во мне земной жизнью.

Это была не я! Это было существо, которое отстаивало СВОЮ территорию, СВОЮ Пару!

— Так вот значит, чего стоят твои уверения в любви и преданности!? — взвизгнула я, хватая первое что попалось под руку… а попался мне кнут… и от души опуская его на спину ничего не подозревающей дознавательницы, оседлавшей бёдра матриарха. — А ты, дрянь, как посмела рыпнуться к моей Паре?! — второй раз прочерчивая кровавую полосу на спине окаменевшей сексуальной партнёрши Лейвеллин, продолжала истерить я, — Ненавижу! Предатели! Уроды! Дорри, фас! — мой визг заставил окаменеть ВСЕХ присутствующих. Кроме Дорри.