Но ведь получается, никому не сказал. Симеон и Мороя воевали, и пандуры мимо такой байки точно не прошли бы, если бы знали. Выходит, дядька все-таки прятался. Берег доброе имя мамы?

Берег – не ездил бы!

Но мама-то почему?.. И ведь из дома уехала. Вена – не лучшее место для больного чахоткой, да и война тогда только отгремела. Так лечиться мама уехала или от кого-то? И от кого? И кто знает, что там вообще было? И сколько лет длилось, если Николае про самого Штефана такое говорит?..

Но как Тудор мог не знать?! Да не может быть, чтобы по обязанности возился, вспомнить только, как он нянчился с Машинкатой, как Штефана с собой таскал! Но почему же ни сказал ни слова? Почему не писал?

Отказался?.. Мама умерла – думать забыл?..

Яблоки кончились. Надо бы встать, нарвать еще, но сил нет подняться, будто телегой переехало. Называется – решил остаться. Да нужен ты тут!

Штефан мысленно выругался на все корки и постарался взять себя в руки. Пусть не нужен. Николае не нужен – пережил же как-то. И здесь пережить можно. С заставы не гонят, Симеон с официальным внесением в списки не торопит. Вон дежурство сегодня. И Радованка. И Макарке помочь надо, изведется ведь начисто, пока Анусиного батьку уговорит! Людей много, свет клином не сошелся.

Но выпрашивать себе места и внимания он не станет, нет! Еще чего не хватало! Командир из Тудора хороший, пандуры на него только что не молятся. А значит, поучиться все-таки есть чему и совсем не грех на командира равняться. А что до остального – так Штефан уже не ребенок. Переживет и обойдется.

Вот только встретиться придется все равно. А значит, надо постараться и заслужить все-таки место в отряде. Честно заслужить, чтобы уж никаких милостей и чтоб попрекнуть было нечем! Забыл – ладно, плакать не станем. По маме отплакался. Разве что про Машинкату спросил бы – как же так? Что же с ней теперь будет?..

Штефан вздохнул, понимая, что в приличном обществе таких вопросов не задают. А детство, когда можно было спрашивать все, что на ум пришло, миновало и закончилось. Но сам он пока вряд ли справится устроить судьбу сестренки... И посоветоваться ему больше не с кем – не рассказывать же Симеону с Мороей, откуда вернулся командир, что на боярыньку смотреть не пожелал!

Ой, лучше об этом не думать. И вообще, как сложится – так сложится, может, если очень постараться, то и сестре удастся помочь. Да и в пансион ее отдали не на деньги Николае, так что никуда не денется. Когда оглашали мамино завещание, Штефан уже соображал в бумагах. Пусть Машинката учится спокойно, еще не хватало ей таких открытий в ее-то годы!

А он сам к Тудору непременно доедет. Позднее. Чтобы при встрече поговорить лицом к лицу, спокойно, как взрослые люди.

Глаза зверски защипало. С яблони, что ли, какая-то дрянь насыпалась?

– Штефанел! – донеслось откуда-то из-за деревьев.

Макария. Он же вроде на хутор собирался?

Штефан приподнялся, опираясь на локоть, и быстро протер глаза рукавом.

– Тут я!

Насыпалось там или нет, не хватало, чтобы Макария углядел. Не обсуждать же с ним свои жизненные перипетии! Макарко, конечно, товарищ надежный, но простой, как черен от лопаты. Дельного совета от него тут ждать не приходится – не по его уму ситуация...

Макарко плюхнулся рядом в сено и рассеянно отряхнул себе в колени яблоневую ветку. Он выглядел как-то не слишком радостно, так что Штефан явно зря переживал за свой внешний вид.

– Случилось чего?

Макарко мрачно покрутил в руках яблоко.

– Да с Михаем встретился, поговорить думал...

– Не вышло? – догадался Штефан.

– Куда там, – Макария тяжко вздохнул. – Как увидал – так сходу и напустился, чтоб я не смел за Анусей ходить. Нечего, мол, честной девке голову морочить! А я же всерьез!

Штефан сочувственно покивал. Что Макарка не просто так за Анусей приволокнуться решил, знала, кажется, не только застава, но и вся деревня и все окрестные хутора впридачу. Один Анусин батька почему-то уперся в недоверии и встал гранитной скалой на пути к семейному счастью дочери и ее избранника.

– А ты ему говорил про сватов-то?

Макарко откусил половину яблока, сплюнул, увидев червяка, посмурнел еще больше.

– Да он меня и слушать не стал! Добро бы, не такой жених его кровиночке надобен был – я бы еще понял, так ведь нет же! Понес – сто верст до небес и все – лесом! Дескать, как соловьями разливаться и девкам головы морочить – мы все хороши, а самим, мол, одно только и надобно... Я едва рот открыл, а он мне мрачно так: врешь, говорит, черного кобеля добела не отмоешь! А я не для того, говорит, дочку растил! Ну и ушел...

Штефан обиделся: вот что за дурак этот Михай? Дочку бережет, а сам честных женихов гоняет! Да и вообще Макарка обиды не заслуживал.

В голове вдруг сверкнула ослепительная идея. Штефан аж подобрался, наспех прокручивая варианты, как бы проучить вредного пастуха.

– Черного кобеля, говоришь? Он точно так сказал?

– Ну сказал, да... – Макарка вдруг насторожился. – Эй, ты чего удумал?

– Ничего, – хмыкнул Штефан.

Макария в ответ набычился, как всегда, когда чего-то не понимал.