— Кроха попросила воды. А когда Фостер обратилась к ней по имени с просьбой потерпеть до магазина, я…

Вспоминаю насколько меня ошарашил тот факт, что рыжая назвала свою дочь моим именем. Именем той девушки, которую люто ненавидела. Да я просто в ступор впала!

— Только не говори, что её дочь зовут Дженнифер, — не верит Роуз. — Да ладно?! Вот это да…

— Она вдруг разрыдалась, Онил. Попросила выслушать её и я… зачем-то согласилась, — дёргаю плечом. — Пока маленькая Джен таскала за уши Боню, Фостер делилась со мной тем, что произошло в её жизни.

— Ничего себе. И что говорила?

— Рассказала, что после выпуска познакомилась с парнем. Хотела забыть Исайю, а потому охотно погрузилась в новые отношения. Мальчик был из приличной семьи, на три года старше, уже работал. Всё было хорошо, да вот только пил он. Редко, но метко. Так однажды будучи у друзей он ушёл в запой на два дня, а Фостер отправилась его искать. Да только нашла беду на свою голову, — сигналю курице на ниссане, затупившей на светофоре. — Изнасиловали они её. По кругу.

— Господи…

— Самое отвратительное, Роуз, что её парень тоже был среди них.

— У меня нет слов… Она обратилась в полицию?

— Обратилась. Да только кроме скептической насмешки ничего не получила. Мол сама виновата, — прочищаю горло. Во рту сухо как в пустыне. — Знаешь, что она сказала мне, Роуз? Что в тот момент вспомнила обо мне. Точнее о том, что случилось со мной. Говорит, только теперь понимает… какого мне было.

— Да уж… Эти уроды остались безнаказанными?

— Увы. Её парень выставил всё так, будто она сама согласилась на групповой секс.

— Это так мерзко, Дженнифер, — закрывает ладонями лицо. — А девочка?

— Месяц спустя после этой трагедии Тэми, подрабатывая медсестрой в больнице, познакомилась с Оливером Барнсом. Парнем, пострадавшим от ожогов. Оказалось, что он, как и её погибший отец, работает пожарным.

— Ничего себе! — восклицает блондинка. — Вот это совпадение!

— Девочка от него. Они с Фостер давно женаты и счастливы.

— У меня от этой истории мороз по коже, Смит, — признаётся подруга.

Я киваю. Тоже не могу прийти в себя до сих пор. Уж слишком неожиданной и непредсказуемой вышла эта встреча.

Стоим, ожидая смены сигнала светофора, смотрим друг на друга.

— Она прощения просила у меня, Роуз, — вспоминая заплаканные глаза Фостер, откровенничаю я. — Сказала, что искренне раскаивается.

— Хорошо, если так, — произносит она тихо.

— Ну! — нетерпеливо сигналю всё той же клуше. Но она включает аварийку. — Какого чёрта она там застряла?

Высовываюсь в окно и пытаюсь выяснить, почему весь ряд из-за неё криворукой вынужден стоять. Въехала-таки в зад кому-то. Тупица эдакая.

Сдаю немного назад, пропускаю шевроле и выезжаю на соседнюю полосу, игнорируя сигнал нетерпеливого водителя тонированного лексуса.

Какое-то время едем преспокойно, но потом меня начинает прессовать тот самый внедорожник, перед которым я резко выехала, совершая манёвр.

— Что ему надо? — испуганно интересуется Роуз, без конца оглядываясь назад.

— Ущербный какой-то! Не понравилось, что я выехала перед ним на его полосу.

— Ай, яй, Смит! Что делать? — паникует она, когда лексус равняется с нами и вынуждает съехать двумя колёсами на обочину.

— Совсем обезумел полудурок? — ору, опуская окно и прислоняю палец к виску.

Кто там сидит за рулём — не понятно. Машина в хлам тонированная. Автомобиль резко виляет вправо.

— Мы перевернёмся так! Тормози!

— Нельзя тут тормозить, это трасса, Онил. Сзади машины!

Лексус протяжно сигналит, приближаясь ближе. Снова вынуждая жаться к обочине. Я сигналю в ответ и нецензурно выражаясь, показываю ему средний палец.

— Ну-ка пристегнись, Онил! — сжимая челюсти, предупреждаю я.

— Лааадно…

Глядя на меня перепуганными до смерти глазами, она дёргает ремень.

— Давай сделаем вот так.

Я полностью съезжаю на обочину и жму педаль в пол. Поднимается громадное облако пыли, но зато мне удаётся обогнать ползущую впереди тойоту и вереницу машин.

Возвращаюсь в полосу, когда поток заканчивается и опять набираю скорость, чтобы оторваться.

— Этого идиота на лексусе не видно, — вздыхая с облегчением, лепечет Роуз, вцепившись руками в ремень.

— Козёл!