– Пусть будет Базилио, – согласился Василий. – Я хочу поздравить вас с Новым годом.

– Сделайте одолжение, – снисходительно согласилась Мирослава.

– Будьте так любезны, – поддакнула Надежда.

– Одну минуту.

С этими словами он отошел к своему столу.

– У нас в школе дворник был, его дядей Васей звали, – сообщила Надя. – Помер недавно.

– Скажешь тоже, сравнила жопу с пальцем, – ответила Мирослава.

– А давай тут на стене напишем «Здесь был Вася»! – захохотала подруга.

– Перестань ерунду пороть.

– Да я так, просто. Имя смешное. Простецкое какое-то.

– Расслабься. Тебе же сказали, что он не Вася, а Базилио и Бэзл. А Бэзл – это звучит гордо, – теперь уже засмеялась Мирослава.

– А у вас что? Любовь? Я не догоняю. Чего покраснела-то? – продолжала настаивать на своем Надежда Воронова.

– Тихо, он идет.

– И что вы хотите нам пожелать? Долгих лет жизни, успехов в труде, большого личного счастья? – глядя прямо в глаза Василию, ехидно спросила Мирослава, когда тот уселся за их столик, поставив на него шампанское и букет роз в вазе, взятой у бармена.

– Я желаю, чтобы в новом году было 365 дней, чтобы дети были младше родителей, чтобы каждое утро вставало солнце и чтобы на черном небе нам улыбались звезды, – сказал Бэзл, подняв бокал.

– Прекрасный тост. За это нельзя не выпить.

После того как они сделали по легкому глотку, наступила небольшая пауза.

– Ладно, пойду носик припудрю, – сказала понятливая Надежда и встала, направляясь к выходу. – Не буду мешать.

– Нам будет вас очень не хватать, – улыбнулся Базилио ей вслед.

У Мирославы зазвенел телефон. Она отошла к окну. Через пару минут вернулась.

– Дочь звонила. Все спрашивает, как украсить квартиру к Новому году.

– Надо зажженную петарду бросить в винегрет. Знаете, как красиво будет!

– Вы опасный шутник.

– А почему, Мирослава, вы не спрашиваете, женат ли я?

– Вы женаты? – спросила.

– Свободен. Мы с женой успели на днях развестись. Хотя лет пять уже живем в разных городах великой России.

– Я знаю. Мне рассказали об этом ваши друзья, когда вы куда-то выходили. А почему вы не спрашиваете, замужем ли я?

– Я догадался, что вы тоже свободны. Иначе вас встречал бы ваш муж.

– Логично. Да, мы с бывшим тоже разошлись. А потом он погиб. Так что я не только разведенка и брошенка, но и молодая вдова для полноты картины. Наливайте, Василий, а то уйду. У нас же праздник как-никак. Да и за наше случайное знакомство надо выпить. Как говорил один мой знакомый, это дело нельзя пускать на самотек.

– Согласен. Вы сегодня обворожительны.

– Да?

– Как чудное виденье! Как восемнадцатое мгновение весны! – тихо, как говорят только влюбленные, сказал наш герой.

– Спасибо. Но сейчас зима и на улице холодно, – так же тихо ответила Мирослава.

– Вам очень идет зеленый цвет. Он очень подходит к вашим глазам. А зеленый цвет – символ весны. Вы позволите мне сегодня проводить вас?

– Проводите.

– Хотите, мы исполним для вас «Чикагскую рапсодию»?

– Хочу. А что это?

– Послушаете – узнаете.

Этой рапсодией музыканты и закончили свою работу. Пожелав друг другу удачи в новом году, они, как и все гости, разъехались по домам.

Уже сидя в машине, Мирослава, посмотрев на букет, неожиданно сказала:

– Поехали к вам, Бэзл.

– У вас же дочь.

– И собака. Сначала заедем ко мне, я переоденусь и дам указания.

– Как скажете. Вы где живете?

Мирослава назвала адрес.

– Понятно.

– Надеюсь, Василий, у вас найдется кофе?

– И кофе, и коньяк, и конфеты, и фрукты.

– А «Чикагская рапсодия»?

– И «Чикагская рапсодия» тоже. Вам она понравилась?

– Интересная музыка.

Через десять минут «тойота» подкатила к ее дому в тихом центре Прикамска, недалеко от тенистого сквера с большим фонтаном посередине. Сейчас в нем была установлена елка, а вместо брызг – разноцветные гирлянды.

– Подождите несколько минут. Я скоро.

Мирослава открыла дверь машины и направилась к подъезду. В квартире ее встретили дочь Иринка и верная хаска Синтия.

– Мама, ты, что ли, хахаля себе нашла? – язвительно спросила дочь.