Дальше двигаться я уже почти не мог. Внизу был Парк Горького. Огромная черная статуя в ботфортах прощалась с городом. Разразился страшный ураган, выкорчевывавший деревья. Откуда-то из преисподней вырвалась огромная туча саранчи. На город, загоняя людей в их дома, напали трихины, адские создания-вирусы, предсказанные еще Достоевским. Матрица начала давать сбой, как и было положено слишком усложняющейся системе. Люди полностью исчезли с улиц, которые патрулировали летающие дроны с мигалками. Они ушли в зазеркалье, в волшебный мир грез.

Города закрылись. Те, кто остался за пределами городов, прятались по хибарам и деревням. Выживали, как могли. Жгли костры в лесах и на полянах.

В этот момент я начал различать, как что-то похожее издалека на черную точку, приближается ко мне. Это что-то было разбужено свистом урагана, и двигалось весьма целенаправленно. Вероятно, этот кто-то защищал будущее от несанкционированного доступа. Несмотря на это, я успел увидеть яркое солнце, взорвавшееся над городом. Эта яркая вспышка света впереди воронки закрыла дальнейший проход по кротовой норе.

– Дальше я не могу, – прокричал я.

Тело больше не выдерживало тяготения снизу. Я понял, что либо ноги мои оторвутся от туловища, либо оторвется голова. Я со страшной скоростью полетел вниз в какую-то засасывающую воронку. События стали ускоренно прокручиваться в обратном порядке и слились в одну большую лепешку. Черная точка увеличилась до размера огненного шара, который пустил в меня две молнии, но осознав, что я падаю, медленно развернулся обратно.

Со страшной силой меня куда-то вдавило, голова от тяжести начала трещать. Две молнии настигли меня. Небольшой удар, еще небольшой удар. Через тело прошел электрический ток. Я в ужасе открыл глаза, и яркий свет обрушился мне на лицо.

Вокруг несколько силуэтов врачей. Один с вспотевшим лицом и дефибриллятором.

– Уф. Пронесло, вроде живой, - сказал он, - с возвращением вас.

Пилсудский положил телефон. Только что звонил его брат-близнец из Америки. Новости были не самыми радужными. Как и погода. За окном моросил дождь, затемняя итак уже хмурое вечернее освещение. Люди, задумчиво молясь своим телефонам, возвращались с работы, ковыляя через площадь. Включил телевизор. Какая-то вымазанная в грязи афганская девочка.

«Священное время близко…Бойтесь… Он уже здесь. День станет ночью…».

Твою же…И она туда же. Это был фильм «Апокалипто». Когда же это все закончится. Это бесконечное, бессмысленное проклятие. Эти бессмысленные люди, повторяющие одно и тоже. Люди, не имеющие ни будущего, ни прошлого, ни даже смысла в своей бессмысленной жизни.

Пилсудский был ужасным циником и пессимистом. Он ненавидел Москву, но только что узнал от брата, что придется еще задержаться в этом городе. Закурил.

Зашла секретарша, поставила поднос с устрицами, рядом с графином и закусками. На ужин выезжать не было времени.

Вызвал помощника.

– Войдите, Петров. Что с этими двоими булгаковедами?

– Они однозначно имели контакт с организацией, но пока его не смогли установить. Сейчас они в институте. Мы плотно работаем с ними. Единственное, по непонятным причинам, из-за девушки глючит оборудование. И мы до сих пор не можем установить ее личность.

– Они приходили в себя?

– Пока нет. Они в искусственной коме, в системе.

– Хорошо. Что с этим чертовым царем?

– Ничего интересного. Как и ожидалось, он крякнулся на царской теме. Этот уже третий. Как только человек погружается в царскую тему, у него сносит крышу. Профессор переговорил с ним, он вменяем. Религиозный фанатизм. Мы привезли его из клиники.

– Хорошо. Я хочу переговорить с ним. Прямо сейчас.

Через 5 минут в кабинет ввели седого старика в грязной черной одежде.

– Так. Горницын. Бывший плотник. Почему такой грязный?

– Упал по дороге. Грудь болит. Охранник ткнул меня в грудь дубинкой, когда я хотел с ним поздороваться.

– Понятно. Вы знаете, в чем Вас обвиняют?

– Если честно, то нет.

– Вы организовали секту, которая вела подрывную деятельность в целях подготовки беспорядков и революции. Вы позиционировались будущим царем и агитировали в целях подрыва государственного строя. В клинике вы разбили шкаф, другое казенное имущество, кричали про какого-то антихриста или дьявола, который прибыл в Москву. Требовали немедленно принять меры по его захвату.

– Понятно.

Старик сидел смирно, обреченно смотря в пол, куда-то себе под ноги.

– Зато мне непонятно. Вы себя в зеркале видели? Какой из вас, к чертовой бабушке, царь?

– Святые старцы предсказывали, что в Россию придет царь и возродит истинную православную веру.

– Какие старцы?

– К примеру, Серафим Саровский. Он предсказывал, что придет царь. Он поднимет народ на брань, сразится с антихристом и его слугами, казнит их, и сделает Россию великой. Еще был монах Авель.