– Но разве природа не захочет восстать против такого варварства? Что может такого случится с людьми, что они захотят распять природу, саму жизнь? Разве можно погубить все живое, миллионы лесов, реки, моря, океаны, воздух и небо? Мы не верим, что это возможно.

– Это возможно. В скором будущем я видел сатану, павшего на землю, как молния. Своим хвостом он увлек третью часть звезд, и они пали на землю. Эти звезды зажглись на земле миллионными городских огоньков и стали плодиться. Молох городов поработит природу. Но она не проронит не единого слова. Жизнь на Земле будет молчать, как ягненок, идущий на заклание. Людям все это будет неинтересно. Не будет сотни зевак, толпящихся перед Голгофой. И вас там тоже не будет. Все будут заняты своими делами. Вспомните греческий миф про Деметру и Персефону. Силы ада вырвутся на свободу и похитят искру жизни, похитят весну. Дерево жизни погибнет. Наступит вечная зима. Но погибшее зерно переродится, а корни жизни, спрятанные во тьме, сохранятся и вскоре дадут новые ростки. И вновь наступит весна.

Уха закончилась. Народ начал зевать. Всем было скучно и неинтересно. Только Фома спросил:

– Расскажи нам еще раз, каким будет конец?

– Поймите начало, тогда поймете, каким будет конец. Так как конец будет там же, где и начало. Помните про сингулярность. Помните историю Адама и Евы. Помните надкушенное яблоко. Все повторится, только в обратном порядке.

– А как же Страшный суд?

– Страшный суд произойдет в точке бифуркации, мир расколется на две части. Люди больше не смогут сидеть на двух стульях. Им придется выбирать между смертью и жизнью. Страшный выбор. Мир перевернется с ног на голову. Остальное доделает естественный отбор с Дарвиным.

– Кто такой Дарвин?

– Это тот, кому поклонится человечество. Он же его и осудит. Эти двоечники, наконец, вспомнят, что выживают наиболее приспособленные, а не самые сильные, богатые и успешные.

Все были разочарованы.

– Учитель, извини, но с тобой что-то случилось. Мы не можем повторять за тобой одно и тоже. Мы ожидали, что ты вернешься и порвешь этих Римлян на части. А ты снова собираешься отправиться на Голгофу, и нас за собой хочешь отправить. Петр у тебя третий храм на своей могиле зачем-то отстроит. Иуда опять откуда-то взялся. А Иван Грозный у тебя вообще во времени путешествует. И Фома не доволен твоим ответом. Чтобы идти на смерть, нам нужны более серьезные доказательства. Пройди по воде, что ли? Если же этот мир не исправить, если он обречен, то, пожалуй, мы лучше пойдем ловить рыбу.

И все дружно вернулись в лодку.

Мария грустно улыбалась.

– Я же говорила, что кроме меня, ты больше никому не нужен. Пойдем отсюда.

Первая часть плана была исполнена. Апостолы займутся своей нормальной жизнью, и не будут будоражить народ. Это позволит создать тайный орден, проконтролировать передачу знаний и более плотно работать с королями, а не с народом.

Теперь вторая часть плана. И она непосредственно связана с Марией из Башни.

Через день мы отправились в обратный путь, в Иерусалим. К вечеру нас встретила римская конница, как выяснилось из личной охраны римского префекта Понтия Пилата.

Они сообщили мне, что прокуратор в бешенстве, что он не ожидал такого вероломства, и что нас приказано срочно доставить к нему во дворец. Нас с Марией запихали в повозку. Лазаря и остальных брать не стали. Тот ходил вокруг, о чем-то причитал, женщины принялись рыдать. Пока мы удалялись, они стояли на дороге в пыли, обреченно смотря нам вслед.

Мы провели в дороге весь следующий день. Под вечер, когда красное солнце прощалось с ненавидимым прокуратором городом, нас доставили во дворец. Марию закинули в одну из комнат, под охрану. Меня доставили во внутренний двор.

Пилат задумчиво сидел в своем любимом кресле, в наушниках со старым черным CD-плейером. Вылитый Сталин, только без усов и прическа другая. Около минуты он не обращал на меня внимания. Дирижировал пальцем, что-то напевал про себя. Затем снял наушники.

– Иешуа. Очень рад тебя видеть в добром здравии. Как дорога? Не утомились?

Что вообще происходит в этом городе? Неужели мы знакомы? И какого черта этот Пилат сидит в наушниках? Я решил импровизировать, отвечать так, как получится.

– Прокуратор, благодарю вас за беспокойство. Немного потрясло. Но терпимо.

– Немного потрясло? Терпимо? Это очень хорошо. Я прошу оставить нас одних. Благодарю.

Два охранника, сопровождавших меня, вышли в коридор.

– Что касается беспокойства, то ты угадал. Ты даже не представляешь, как я беспокоился в связи с твоим исчезновением. Как первым, так и вторым. Я вообще перестаю понимать, что за чертовщина у нас тут происходит? Ты же ставишь под удар всю мою карьеру. Мы как договаривались? Ты должен был ввести в курс дела своего лучшего ученика Левия Матвею, после чего сразу идти ко мне. И что? Тебя хватают на встрече с Иудой, в непотребном состоянии. Затем выясняется, что ты рассказал ему о наших планах. Мне устраивают очную ставку. Подкидывают приветы через ласточек. Мне пришлось полчаса корчить из себя дурака, пытаясь не проколоться. Теперь, как ты думаешь, где сейчас Левий Матвей?

– Последние несколько дней я ни разу его не видел.

– И даже не удивился по этому поводу? Так вот, этот чертов писарь, Матвей, сильно опоздал и появился только во время оглашения приговора. Во время казни, пока твой двойник жарился на солнце, он прятался за расщелиной и ждал, пока все закончится. Народ разошелся почти сразу. Скучнейшее зрелище. Остальных разогнали. Нет, чтобы тихо сидеть и ждать, этот Левий устроил какой-то балаган. Я же просил, незаметно. Из-за тебя и этого мудака моя охрана c солдатами проторчала на Лысой горе почти до самого вечера, пока не стемнело, не разразилась гроза, и я не дал отмашку. Из-за вашей глупости, всех вас, кучки идиотов, мы чуть не провалили всю операцию.