– Наш план очень простой. Ты же сам его и придумал. Риму необходимо сломить сопротивление этого гордого народа, который меня лично сильно утомляет. Я устал от бесконечных казней, политических убийств и доносов. Ты должен был объяснить им, что ты тот самый ранее предсказанный их святыми старцами Мессия, который знает тайный подземный переход в какое-то свое царство. Новый волшебный мир. И самое главное. Что ты ненавидишь этих зажравшихся священников, богачей и олигархов. Эту гнусную мафию, до которой я все равно доберусь, с тобой или без тебя. Я лично помогал тебе с этими нагорными чудесами с хлебами и рыбками. Финансировал из своего кармана. Подгонял «нищих» с коробами. Исцеляющихся актеров подгонял. Помнишь, как мы над ними смеялись? Встань, возьми свою кровать и иди. О, да, учитель! О, этот жирный Каифа чуть не лопнул от злости. Что касается розыгрыша с твоим родственником Лазаретом, то это был просто фурор. Надеюсь, это ты помнишь? Мы тогда только отрабатывали технологию.

– Увы, я этого не помню. Но зачем? В чем план?

– План был в том, чтобы народ поверил в то, что ты настоящий Мессия. Живой сын Бога на земле. И чтобы эти жирные фарисеи стали искать твоей смерти. Помнишь, как мои люди в гражданской одежде быстро выводили тебя из храма, после того погрома? Тогда тебя чуть не схватили. Ты страшно боялся, и не хотел туда идти. Дальше мы должны были схватить тебя, предать на суд Синедриону и казнить на столбе. Исключительно по из просьбе. При этом я должен был разыгрывать к тебе некоторую симпатию. И всеми силами пытаться тебя освободить. План был отличный, но ты сильно прокололся с Иудой. Он оказался двойным агентом и чуть не выдал нас с потрохами. Пришлось привлекать твою блудницу Марию. Благо все обошлось. Единственное, чего я не ожидал, это то, что народ тебя совершенно не поддержал. Столько средств вложено в эти благотворительные нагорные кормежки, в разные массовки, актеров и прочее. Даже я уже грешным делом стал в это верить. Но им подавай Варравана. Хлебом не корми, дай побунтовать. Что за народ такой….

Я все равно ничего не понимал.

– Прокуратор, но ведь меня не казнили?

– Все верно. Это была самая сложная часть. Нужно было, чтобы ты воскрес и явился перед всем честным народом. С рассказами про Новый мир и прочую ерунду. Тогда они точно поверят в твое волшебное царство, что ты Мессия, и перестанут устраивать мне тут всякие там восстания. А с учетом постоянных проверок из Рима, мне это совершенно не нужно.

– А что, если эта мафия, Анна с Каифой продолжат свое темное дело?

– Что же. Я предупредил их, что тогда все твои пророчества о разрушении их Храма и даже всего города обвалятся на их седые головы. И я буду иметь на это полное моральное право. Рим станет карающей рукой Господа, который отомстит им за казнь своего сына. Нет ничего более гениального, чем победить врага его же оружием.

– Прокуратор, я вы не хотите пригласить в это дело профессионала, римлянина, книжника, который хорошо знаком с местной культурой, обычаями? Я не знаю, насколько это пригодится, но история про воскресшего мессию может заинтересовать женщин даже у тебя на родине.

– Согласен. Я подумаю об этом.

Все это было просто великолепно, но оставался еще один и, пожалуй самый главный вопрос.

– Прокуратор, откуда у вас плейер с наушниками? И что вы слушаете?

– Иешуа, у тебя и вправду отбило память. Это же ты принес мне из своего мира. Кстати последний диск с «Rammstein» мне понравился, в особенности про солнце. Я прямо представил, как я выхожу на помост перед огромной толпой. Они свистят, стонут, орут. Сзади мои помощники с инструментами. Я смотрю на солнце, оно взрывается и падает на сцену. Р-рам-штайн. Ты обещал, что мы как-нибудь прогуляемся по твоему миру.

– У вас и видеоплейер есть?

– Да, но он постоянно умирает. В прошлый раз ты обещал мне новые батарейки.

Пазлы стали складываться в моей голове, сходиться вместе и образовывать небольшой узор.

– Я, кажется, начинаю вспоминать. Мы можем попробовать один эксперимент. Я не знаю, получится он или нет. Но можно попробовать. При одном условии. Первое и самое главное. Оставь этот народ в покое.

– Хорошо. Говори.

– Я попробую перекинуть вас в будущее и сделать царем большого города. По сути, все тоже самое. Можете устроить там все как здесь. Пещеру, Храм, площадь, вечный огонь, стена плача и прочее. Разберетесь. Правда вместо вас придется перекинуть сюда одного горца, поэта-семинариста. Так что семинарию он не закончит. Но ничего. Неплохой парень, привыкнет.

– Я ненавижу этот Храм, я бы его разрушил. А до твоего горца мне нет дела.

– В обмен вы найдете какого-нибудь местного писателя, профессионала. Вы расскажете ему все, как было на самом деле. Все, что вы только что мне рассказали. Про наш проект. А он напишет об этом роман.

– Только это?

– Только это. Видите ли, к тому времени, люди на самом деле станут считать, что я бог. Они настолько извратят нашу историю, что когда вы прочитаете ее, то будете смеяться весь день. Тем не менее, наше учение, которое мы вместе придумали, захватит половину мира. В том числе ваш великий Рим. Рим станет христианским и чтобы продолжить свое великое языческое дело по захвату всего мира, ему придется перебраться в Америку. Ваша история из первых уст, рассказанная этим писателем из будущего, произведет революцию.

– Это немыслимо. Но где эта Америка?

– Вы все узнаете. Не все сразу. Во-первых, вам нужно закончить здесь свои дела и вернутся в Рим. Во-вторых, нужно найти вход в мой мир, потому что я его немножко потерял. В-третьих, нужно переговорить с котом. В-четвертых, Мария со своей веселой семейкой нам пригодится. Она будет работать по своей части. И вы должны помочь ее обустроить. В-пятых, этих рыбаков-бездельников надо выгнать из страны. Пусть идут и рассказывают о неминуемом пришествии Нового мира. Только большая просьба. Еще раз прошу найти какого-нибудь образованного римлянина-профессионала. Я расскажу ему про Новый мир и грядущего в будущем нового бога-Логоса. Во всех деталях. Пусть он составит одно единое послание и проконтролирует, что понапишут эти рыбаки. Иначе в будущем мы все сойдем с ума. Каждый добавит что-то свое, каждый наплодить свое евангелие, и начнется страшная путаница. Впрочем, мы с Марией примем меры по своей линии.