Мы с парнями замотали головами.

– Понятно, – кивнула байкерша. – Тогда внимайте.

Она отсоединила от штанов несколько булавок и протянула каждому из нас.

– Это что? – спросил менталист Афанасьев.

– Мой подарочек в знак доброй дружбы. Я артефактор или кто?

– Артефакты запрещены. Кроме тех, что создаются непосредственно на Полигоне, – напомнил Сперанский.

– А то я не знаю, умник. Булавки спрячьте. Лучше всего приколите ко внутренней стороне курток. Нас будут проверять на предмет запрещенных вещей. Булавки не засветятся – прямо сейчас они чисты. Но мне будет проще работать с собственными вещами. Они очищены и пригодны к зачарованию. Всем ясно?

– Да, – кивнул я. – Что ты сможешь сделать на Полигоне? На что сможешь зачаровать предметы?

– Лекарю брошу связку на уменьшение емкости заклинаний. Бьют там больно, поэтому Коленьке придется как следует поработать. – Она подумала, отцепила от штанов еще одну булавку и протянула Сперанскому. – Вторую повешу на усиление защитных заклинаний. Лекаря постараются обезвредить первым. Надеюсь, не нужно, объяснять, почему?

– Не нужно, – ответил менталист. – Полагаю, мы здесь все готовились.

– Похвально, – процедила Анна. – Теперь боевые товарищи. Малыш, ты в чем хорош?

– “Косы” у меня отличные. Как бритвы. С “Жар-птицами” похуже будет. Жаль, кулаками поработать нельзя.

Грасс кивнула.

– Значит, заряжу тебе на скорость бросания “Кос”. На, возьми вторую булавку, – она протянула здоровяку еще одну. – Если успею, повешу тебе усилок на “Берегиню” или “Шлем”.

– Лучше на “Шлем”, – прогудел Рахманинов. – А то кто знает этих менталистов…

– Принято. – Она обернулась ко мне. – Ну а ты, красавчик? Чем порадуешь?

Я пожал плечами.

– Можешь просто зачаровать две штуки на усиление боевых и защитных? Без привязки к конкретным заклинаниям.

Байкерша смерила меня недоверчивым взглядом.

– Что, прямо во всем хорош?

– У меня свои хитрости.

– Ну смотри у меня, сиятельство. Обгадишься – голову откручу.

– Ну у вас и манеры, мадемуазель, – не выдержал Сперанский. – И где таким учат?

– Я и тебя плохому научу, солнышко, – осклабилась Грасс. – Ладно, теперь о тактике…

Договорить она не успела. Дверь распахнулась, и в проеме показалась уже знакомая мне высокая дама в мундире.

– Добрый день, господа, – поприветствовала она. – Информирую, что противник для вас уже назначен. Место соревнований – Западный Полигон. Ваши команды пойдут первыми.

– Разрешите представиться: Воронцова Регина Сергеевна, – высокая дама шагнула в комнату. – Старший преподаватель Аудиториума Магико. Рада приветствовать вашу команду на вступительных испытаниях. С этого момента и до итога вашего пребывания здесь я буду вашим куратором. Ко мне следует обращаться согласно моему статусу – “ваше превосходительство”.

Ого. Серьезный человек нам попался.

Мы вразнобой поприветствовали женщину, и я заметил, что здоровяк Рахманинов с трудом удерживался от того, чтобы не пялиться на куратора: видать, питал слабость к большим женщинам.

Но Регина Сергеевна и правда была по-своему хороша: смотрелась в строгом темно-синем мундире как современная валькирия. Светлые волосы зализаны в тугой пучок, глаза сверкали льдом, накрашенные тонкие губы казались кровавой нитью. На груди она носила герб Воронцовых, а административный статус подчеркивали эполеты и шевроны. Солидно.

– Прошу задержаться на перекличку, – потребовала кураторша.

Она сверилась с бумагами, по очереди нас вызвала, метнула неодобрительный взгляд на Анну Грасс.

– Надеюсь, в этот раз вам повезет больше, ваше благородие, – сказала она байкерше.

Та лишь усмехнулась.

– Поглядим, ваше превосходительство. Поглядим…

– Инструктаж проведем на Западном Полигоне. Но сперва, – Воронцова взмахнула рукой, и ладонь охватило зеленое сияние, – небольшая процедура проверки на запрещенные артефакты.

Она по очереди обыскала нас, сверяясь с небольшим оком, что висело у нее на поясе мундира. Байкерша оказалась права – булавки никак не проявили себя, и вскоре кураторша удовлетворенно кивнула.

– Теперь все формальности улажены. Прошу за мной, господа.

Компания у нас, конечно, получилась колоритная. Рыжий тощий Сперанский, жуткий менталист Афанасьев – бледный, еще с этими прозрачными глазами – ну точно призрак. Байкерша-хулиганка Грасс и огромный Витя-боевик. На их фоне я смотрелся неуместно нормальным.