Главное, чтобы родовая сила оставалась под контролем. Потому что именно сейчас, когда момент истины приближался, у меня по позвоночнику начинали бегать искры напряжения, с которым было трудно совладать.

Воронцова вышла, и мы гуськом последовали за ней. Я догнал артефакторшу, жестом попросил ее чуть отстать.

– Чего тебе? – раздраженно прошипела Грасс.

– Ты забыла дать булавки Афанасьеву.

– Знаю.

Она ускорила шаг, дернула менталиста за рукав. Тот обернулся, и Грасс жестом поманила его к себе. Я видел, как она исподтишка отцепила две булавки от кожаных штанов, незаметно передала Афанасьеву, шепнула что-то ему на ухо. Менталист кивнул и поспешил занять свое место в нашей цепочке.

Ну, как могли, подготовились. Вроде бы.

Территория загородного Полигона оказалась унылой. Невзрачные корпуса из красного кирпича, асфальтированные дорожки, редкая зелень и клумбы с давно отцветшими бархатцами. Даже пялиться по сторонам было не на что.

Честно говоря, от расхваленного Аудиториума я ожидал чего-то более грандиозного. Но, видимо, руководство вуза решило оставить весь пафос на Каменном острове в Петрополе.

Мы шли довольно долго, изредка я видел, как вели другие группы – очевидно, на остальные Полигоны. Наконец мы вышли к еще одному забору, в центре которого под навесом располагались две двери. Там же дежурили двое охранников с опознавательными знаками Аудиториума.

Воронцова остановилась перед левой дверью.

– Группа “45-В” прибыла, – сказала она, и служители распахнули перед нами дверь.

Мы оказались в небольшом коридорчике, причем за стенкой я отчетливо слышал хор голосов. Другая команда?

Территория, что раскинулась впереди, походила на футбольное поле. Только от него за версту фонило Благодатью. Здесь вообще отовсюду несло чужеродной силой, и в этом, впрочем, не было ничего удивительного.

Само же поле представляло собой подобие полосы препятствий. Руины, насыпи, укрытия, лестницы – словно Полигон был рассчитан на игроков в пейнтбол, а не на юных колдунов.

– Прошу внимания, – кураторша развернулась к нам.

Она достала из поясной сумки пять странных цилиндров и вручила каждому по одному.

– Каждому из вас дан флаг, который требуется повесить на флагшток в конце Полигона. Он находится на вышке, и вы сразу его увидите. Ваш цвет – зеленый. У ваших противников – красный. Это понятно?

Мы кивнули.

– Побеждает та команда, которая первой повесит флаг. При этом допускается физическое уничтожение флагов противника. Главное, чтобы у вашей команды остался хотя бы один. Если кто-то из вас доберется до вышки, но флаг не повесит, это не будет засчитано за победу.

– А если я повешу, но его уничтожит противник? – спросил Сперанский.

Воронцова позволила себе легкую улыбку.

– Не уничтожит, ваше сиятельство. Как только флаг окажется прикреплен и поднят, он станет неуязвим для заклинаний противника. За этим строго следят.

Коля кивнул.

– Благодарю.

Анна Грасс нахмурилась.

– В прошлом году было пять флагов, и требовалось повесить все…

– Правила изменились, ваше благородие. Поэтому советую слушать внимательно.

Байкерша что-то прошипела себе под нос, но угомонилась.

– Флаги невозможно превратить в артефакты, – добавила кураторша. – Они неуязвимы для зачарования, поэтому рекомендую не тратить на это время. Однако артефакторы могут использовать подручные предметы и одежду для зачарования. Допускаются улучшения боевых, защитных и ментальных навыков, а также улучшения, направленные на усиление заклинаний из разрешенного списка. Также вы можете применять любые заклинания из данного перечня для атаки и защиты. Это ясно, госпожа Грасс?

Анна кивнула.

– Да, благодарю.

Воронцова перевела взгляд на Афанасьева.

– Менталистам запрещено использовать “Сирин” и любые другие заклинания, сулящие риск для разума противника. Наведение иллюзий, отведение глаз и любые формы “Алконоста” разрешены. Иными словами, из соображений безопасности менталисты не могут проникать в глубинные слои сознания и оказывать на них влияние. Есть вопросы?

Григорий Афанасьев покачал головой.

– Нет вопросов, ваше превосходительство.

– Чудно. Далее. Лекарям разрешены любые формы целительного воздействия. Также лекари вправе применять любые боевые и защитные заклинания из списка разрешенных.

Сперанский улыбнулся.

– Вопросов не имею!

– И, наконец, боевые товарищи. Вам разрешены “Косы”, “Жар-птица” и “Колобки” не мощнее четвертого ранга. Для защиты вы можете использовать “Шлем”, “Берегиню” и “Покров”.

Я удивленно хмыкнул. Значит, “Колобки” все же разрешены… Но ведь Матильда говорила, что их изучали только на третьем курсе…