— Ничего не понимаю, — признаюсь ей. — Объясни нормально, только не тараторь, пожалуйста.

— Мой друг Женька, — вместо неё объясняет Артур, — воспылал чувствами к Розке. А когда Дамир и Рустам зажали его у сортира, пообещав, что заберут вас обеих развлекаться, он согласился подсыпать тебе в коктейль какую-то дрянь… Это я не знал, эх. Сам бы поколотил такого «друга». Но твой папаня — молоток. Чётко раскидал придурков. Говорят, у Дамира сломаны пальцы на правой руке и выбита челюсть…

От смущения я не знаю, куда бросить взгляд. Выискиваю в толпе Павла Александровича и обнаруживаю, что он стоит в стороне, в тени, не сводя с меня синего взгляда.

Вот, где он был, значит, в ту ночь! Он… побил моих обидчиков. Конечно, потому что ему всё равно! Резко отворачиваюсь от него, натыкаясь на интересующийся взгляд инструктора Артёма. Молодой мужчина, пусть и старше меня, но не такой сухарь как Павел Александрович. Это видно сразу. И я улыбаюсь ему.

— Как ты, Маша? — спрашивает он.

— Как огурчик, умудрилась не простыть и не впала в уныние.

— Молодец! — хвалит он, подходя ближе, — сыграешь с нами?

— С удовольствием! — киваю с готовностью и бросаю последний взгляд на удаляющуюся мужскую фигуру.

Всеми силами гоню от себя разочарование и навешиваю на лицо улыбку довольного жизнью и отпуском человека, вливаясь в игру.

Знойное солнце и горячий песок под ногами быстро выбивают из сил, и в скором времени я говорю ребятам:

— Ой, всё! Я пас! Мне требуется срочное погружение, желательно с разбега с пирса…

— Я с тобой, — кивает Розка. — Парни, давайте на перерыв!

Мы бежим вперёд, держась за руки, добегаем до самого края пирса и прыгаем, визжа и хохоча. Следом за нами в воду ныряет Артём, за ним брат Розы и другие ребята.

В это время мы уже доплываем до отмели и встаём на ноги. Артур, подплывая к нам, начинает подбрасывать сестру в воду, а Артём подплывает ко мне под водой.

— Прыгнешь с моих плеч? — спрашивает у меня, странно поглядывая.

— Наверно, откажусь, — краснею я улыбаясь. — Я вовсе не пушинка.

— Да ну, брось! — Артём обхватывает пальцами мои запястья и тянет к себе. — Даже если это правда, вода облегчает задачу.

Он подныривает под меня, и я устраиваюсь на его плечах. Артём поднимается и, вместо того, чтобы помочь мне забраться выше, встать ступнями, он удерживает меня на месте, устроив ладони на моих бёдрах. Ведёт медленно вверх, очерчивая мои плавки. Мне не по себе.

— Артём, — тихо торможу его, и он моментально останавливается.

— Готова? — как ни в чём не бывало спрашивает у меня.

— Да.

— Давай руки.

Я упираюсь в его ладони, становясь ступнями на покатые сильные плечи, и, отталкиваясь, прыгаю в воду. Артём кажется смущённым из-за произошедшего момента, но я, хоть мне это и не нравится, не подаю вида.

Инструктор — парень симпатичный. Сильный, ловкий, смелый, отважный. Просто он… не Павел Александрович. И, возможно, я просто должна дать ему шанс.

Когда мы устраиваемся на песке возле волейбольной площадки, я завожу с ним нехитрый разговор. Артём оказывается вполне классным парнем и интересным собеседником, и когда я признаюсь, что толком не умею подавать мяч в волейболе, он, посмеиваясь и беззлобно подтрунивая, предлагает научить. Я не отказываюсь.

Артём становится за моей спиной, обхватывая руками, направляя и объясняя, что и как правильно нужно делать. Именно в этот самый момент я ощущаю жжение по центру грудной клетки и начинаю учащённо дышать.

— Ой, Маш, кажется, это твой папа и он в бешенстве, — подлетает ко мне Розка, и я поворачиваю голову в указанном ею направлении.

Рассекая толпу, воздух, солнечный свет, всю эту вселенную, прямо на меня тараном мчится Павел Александрович. На его лице абсолютно нечитаемое выражение, глаза спрятаны за тёмными стёклами солнцезащитных очков.

Не говоря ни слова, мужчина подхватывает мои вещи и подходит ближе.

— Руки от неё убрал, — тихо и вкрадчиво говорит он Артёму, и тот подчиняется.

А потом этот немыслимый мужчина забрасывает меня на плечо и уносит с пляжа. Я колочу кулачками его спину, но он не реагирует.

— Вы не имеете права! Отпустите! — дико верещу я до самого дома. — Я вам не ребёнок! Поставьте меня! Ну что же вы молчите, а?

Он не произносит ни звука, пока тащит меня на плече. Так легко, словно я и не вешу нисколечко.