Я не знаю, что он видит в моих глазах, но то, что я вижу в его — отчаянное, слепое, глухое желание, на разрыв, до боли. Желание отбросить сомнения и предубеждения и жить здесь и сейчас.

Мы никогда не знаем, что будет завтра. В какой-то момент у нас просто может не оказаться другого шанса.

Именно это я читаю в его взгляде наряду с решимостью.

И Павел Александрович целует меня.

Поначалу это просто мягкий поцелуй губ. Он зажимает зубами мою нижнюю губу, мягко прикусывая, заставляя открыться, впустить его, и я подчиняюсь.

Его вкус заполняет меня. Каждую клеточку. Каждый рецептор реагирует на него, отзываясь невообразимой тяжестью и одновременной лёгкостью.

Поцелуй углубляется. Становится более настойчивым, терпким, дерзким. Я задыхаюсь от нехватки кислорода, который мы жадно вдыхаем крошечными дозами, отрываясь друг от друга лишь на считанные миллиметры.

Павел Александрович стягивает свою футболку и снова набрасывается на мои губы. Я не замечаю, распахивается ли халат сам или это делает мужчина, я лишь чувствую жар его тела голой кожей, и мне становится горячо.

Его руки ложатся на мою поясницу, тянут ближе, заставляют прогнуться. Мы на черте безумия, откуда больше нет пути назад. Но я и не хочу.

А поэтому уверенно веду рукой по его телу, ныряя под резинку спортивных штанов.

Я не сразу понимаю, что он останавливается и обхватывает моё запястье пальцами, отрывая от своего тела.

— Нет, Маша, — бормочет он, осыпая моё лицо поцелуями. — Нам лучше притормозить.

— Пожалуйста, — с глухим отчаянием молю его, целуя губы. — Я не хочу притормаживать.

Павел Александрович смотрит мне в глаза, и я стараюсь показать ему то, что испытываю сейчас. Ни капли сомнения и страха. Я действительно хочу этого.

— Машенька, — выдыхает он мне в лицо. — Это неправильно. Твоими желаниями руководит сейчас адреналин. В минуты пережитых опасностей или после… Это естественное желание, природное, но это неправильно. Ты пожалеешь, Маш, а я не хочу портить твою жизнь.

— Зачем же вы меня целуете, Павел Александрович? — дрожащим от слёз голосом спрашиваю у него.

— Это тоже природа…

— Этим вы себя утешаете? — огрызаюсь я, отстраняясь от тела мужчины.

Сжав плотно губы в тонкую нить, запахиваю огромный халат и вскакиваю на ноги.

— Не пошли бы, Павел Александрович, лесом вместе со своей природой, физиологией и всеми прочими заморочками?!

Он молчит и внимательно смотрит на меня своим тёмным, пугающим, но таким притягательным взглядом.

— Наверно, ты права, — отвечает тихо, разбивая мне сердце. — Так действительно будет лучше для тебя.

На остаток дня и последующую ночь я запираюсь в своей комнатёнке, то и дело смахивая слёзы. Он заглядывает трижды, но не подходит ко мне, а я притворяюсь спящей.

Всё, что происходит между нами, кажется мне странным и непонятным. Злит до такой степени, что мне хочется кричать и бить посуду.

Чувство неуверенности и разочарования гложет меня на протяжении пары дней, в течение которых наши вселенные практически не пересекаются. И я остываю.

Прихожу в себя после происшествия и даже выбираюсь на пляж. Мне просто необходимо избавиться от чувства влюблённости к этому мужчине, понятно же, что чувства мои невзаимные, а страдать от неразделённой любви я не хочу. Как-то глупо, не находите?

Мне восемнадцать, и я на море. Разве я не смогу найти более достойную кандидатуру для легкомысленного курортного романа?

Разве не сумею встретить нормального парня, который не будет чураться меня и моих чувств? Да быть такого не может!

Я уверена, стоит лишь приглядеться повнимательней, как я его увижу.

Смотрю по сторонам в поисках объекта для знакомства, а натыкаюсь на внимательный взгляд синих глаз. Таких же невероятно-синих, как лазурная гладь моря сегодня, под яркими солнечными лучами и ясным, пронзительно-синим небом.

Хмыкаю и продолжаю поиски. На площадке для волейбола вижу Розу с братом, их компанию и Артёма. Того самого инструктора Артёма, который помогал мне во время происшествия.

Подхватываю свои вещи и иду к ребятам. Пятой точкой ощущаю взгляд, вызывающий в моей душе шторм. Но ничего не изменится, я знаю. Не понимаю, зачем он продолжает наблюдать за мной, если ему всё равно.

— Привет! — говорю громко, подходя к компании.

Розка бросается ко мне:

— Машка! Прости, пожалуйста! Мы ничего не знали! Твой батя так Дамира с Рустамом поколотил, что весь посёлок на ушах. Ещё и Женька, придурок, под раздачу попал. Сразу видно, не местный. Ты простишь, ладно? Тем более, что папа твой вовремя за тобой приехал.