КРУГОЗОР
СМОТРЕТЬ В БЫЛОЕ
Смотреть в былое, видеть все следы,
Что в сушь песка вбивали караваны
В стране без трав, без крыш и без воды,
Сожженным ветром иль миражем пьяны;
Припоминать, как выл, свистя, самум,
Меня слепя, ломая грудь верблюду,
И, все в огне, визжа сквозь душный шум,
Кривлялись джинны, возникали всюду;
Воссоздавать нежданный сон, оаз,
Где веер пальм, где ключ с душой свирели
И где, во мгле, под вспышкой львиных глаз,
Проснешься, когти ощущая в теле!
Смотреть вперед и видеть вновь пески,
Вновь путь в пустыне, где желтеют кости…
Уже не кровь, года стучат в виски,
И зной и смерть слились в последнем тосте.
Но, сжав узду, упорно править ход,
Где холм не взрезан скоком туарега,
Опять, еще, где океан ревет,—
В лед волн соленых ринуться с разбега!
17 января 1921
ГРУЗ
Книг, статуй, гор, огромных городов,
И цифр, и формул груз, вселенной равный,
Всех опытов, видений всех родов,
Дней счастья, мигов скорби своенравной,
И слов, любовных снов, сквозь бред ночей,
Сквозь пламя рук, зов к молниям бессменным,
Груз, равный вечности в уме! — на чьей
Груди я не дрожал во сне надменном?
Стон Клеопатр, вздох Федр, мечты Эсфирей,
Не вы ль влились, — медь в память, — навсегда!
Где фильмы всей земли кружат в эфире,
Еще звучат, поют векам — их «да»!
Взношу лицо; в окно простор звездистый,
Плечо к плечу, вздох нежный у виска.
Миг, новый миг, в упор былых вгнездись ты!
Прибой швырнул на берег горсть песка.
Сбирай в пригоршни книги, жизни, сны,—
Своих Голландии в гул морской плотины,—
Вбирай в мечты все годы, — с крутизны
Семи холмов покорный мир латаны!
А им, а тем, кто в буйстве ветра ниц
Клонились, лица — «Страшный суд» Орканий,
Им — в счет слепот иль — в ряд цветных страниц;
Горсть на берег, лот в груз живых сверканий!
10 октября 1921
ОДИССЕЙ У КАЛИПСО
Снова сон, векам знакомый!
Где-то там, в небесной сфере,
Повернулось колесо,
Вновь, как древле, Одиссея,
Дея чары и слабея
Дрожью медленной истомы,
В сталактитовой пещере
Молит нимфа Калипсо.
Девы моря, стоя строем,
На свирелях песню ладят,
Запад пурпуром закрыт;
Мореход неутомимо
Ищет с родины хоть дыма;
А богиня пред героем
То сгибается, то сядет,
Просит, плачет, говорит:
«Муж отважный, посмотри же!
Эти груди, плечи, руки,—
В мире радостном, — даны
Лишь бессмертным, лишь богиням,
Губы в ласке теплой сдвинем,
Телом всем прильни поближе,
Близ меня ль страдать в разлуке
С темным теремом жены?»
Но скиталец хитроумный,
Как от грубого фракийца,
Лик свой, в пышности седин,—
От соблазнов клонит строже…
Ах, ему ли страшно ложе?
Но он видит — праздник шумный,
Где в дверях отцеубийца,—
Калипсо прекрасный сын!
16 марта 1921
РИМИНИ
В твоем, в века вонзенном имени,
Хранимом — клад в лесу — людьми,
Кто с дрожью не расслышит, Римини,
Струн, скрученных из жил любви?
В блеск городов, где Рим с Венецией,
Где столько всех, твоя судьба
Вошла огнем! Венец! Венец и ей!
И в распре слав — весь мир судья!
Вы скупы, стены! Башни, слепы вы!
Что шаг — угрюмей кровли тишь.
Но там есть дверь и портик склеповый,
И к ним мечта, что в храм, летит.
Что было? Двое, страстью вскрылены,
Над тенью дней чело стремя,
Сон счастья жгли, чтоб, обессилены,
Пасть, — слиты лаской острия.
И все! Но ввысь взнеслись, гиганты, вы,
Чтоб в жизни вечно хмелю быть,
И держат вас терцины Дантовы,—
Вовек луч тем, кто смел любить!
11 июля 1921
ВЗНЕСЕННЫЙ