Шрифт:
Где ты, мой брат, которого люблю …,
… А может, нам с тобой – «на колышек, валетом»?
Быть может, так мы, наконец, поймём,
Когда сроднит нас "кол", а не "бумага":
Всё то, что принимали мы за «блага» —
Вовсе, не то, чего мы в жизни ждём;
… Что попусту, ржавеет твоя шпага,
Которую зачем-то ты купил,
«В монашеском поклоне»;
И зря ты ждал, чтоб Бог тебя благословил
В чужой далёкой Барселоне.
Вера
Пустое – посещать прелюдию в сознании,
Возможно ль, посягать на провиденья власть,
Напрасно – тормошить, искать в воспоминании —
Погасшее, разжечь в искусственную страсть.
Поросшее быльём, возделывать спасение,
На скошенной траве встречаться до утра.
Пытаться описать словами вдохновение,
Как на земле чужой, согреться у костра.
Пустое – понимать порывы и движения,
Томление души, биение сердец,
Что ясно, выдавать за веру и сомнения.
Пустое – рифмовать всё это, наконец.
Купить можно билет, облечь тисненьем книгу,
Упаковать лицо, историю создать.
А, всё-таки – валет – заметно в небе фигу
И, как в ноздре кольцо, желание продать.
Пусть, даже и в бреду, не делать исключения,
Себя не возлюбив, геройствовать в лесу,
Воздаст ли Бог душе душевные сомнения
Иль существом сдобрит, земную же, красу.
Верность
Всё течёт, изменяется, что-то приходит, уходит,
Покрывается золото патиной, зелено – ржой.
Жизнь не терпит того, кто сильнее – стирает, изводит,
Порастая изысканным цветом на ране чужой.
Бесконечность запутана, порвана пулями вечность,
Исцарапано счастье, оплёвана правда, а ложь,
Как змея, драгоценной цепочкой обвив человечность,
Помолчала б, да ползает, в ухо шипит, мол, не трожь!
Остальное и, вовсе: иль жалко, иль обыкновенно —
Засосёт, как болото, балуя, целуя взасос,
А любовь – голый фарс естества, и, как водится, тленна,
Что осталось? Лишь ВЕРНОСТЬ, да, может быть, запахи рос!
Вместе с ВЕРНОСТЬЮ – ВЕРА, её же, родная сестрица,
Да ещё, обязательно, – МАМА и ДЕДОВ ПОРТРЕТ,
Да, конечно же, летней жарой – КЛЮЧЕВАЯ ВОДИЦА,
Да, наверное, всё-таки, ТО, чего – так и нет!
Ветерок
В длиннющий летний день, полуденной порой,
Со мною рядом, будто верный друг,
Наивный ветерок кружит, вертится, скачет.
Под лавку спрячется, оттуда, целый рой,
Кусочков мусора достанет, вдруг,
Подымет, уронит, опять упрячет,
Как будто, тайну мне откроет, мой герой —
Неслышным волшебством, неведомых услуг —
Секрет, что был забыт,
В душе мне обнажит
И шелестом травы, увядшей, обозначит…
Нарушив мой покой, расстанется со мной —
Исчезнет он, как будто вспомнив, вдруг,
О том том далёком и внезапном расставании.
Повеса, поспешит он к девушке одной,
Замкнуть, не замкнутый когда-то круг —
Неведомый в несбывшемся свидании —
В чём некогда, невольно, стал виной,
Сорвав шутливо слово с моих губ —
То, что ждала она,
Как капельку вина —
Он принесёт, с улыбкой, … каясь в опоздании …
Вечернее (Монье Бланш)
У каждого, по жизни, есть «минута»,
Когда объявлен мир иль «перекур»:
Долги свои успеть отдать – кому-то,
Кому – поспать, кому – на «балагур».
Кому-то надобно, нет-нет, да, и напиться,
Чтоб – «в стельку, до утра и у реки»!
А мне – так, чтобы только отмолиться
В глаза её, как в поле, в васильки …
Кому-то – в баньку, а кому – покушать,
Кому-то спрятать то, что накопил,
А мне бы голос издали послушать,
Той, что когда-то я не долюбил.
Взревут опять отчаянно моторы,
И всадники «закусят удила» …
Глаза слепят пустые коридоры,
Где мимо Жизнь «за ручку с ней» прошла.