Засмотревшись на это зрелище, Комаров не сразу заметил, что собеседник повернулся к нему, и опомнился, лишь услышав странное:

– Лиолис скучал по тебе, Фривид. Скоро ты сыграешь лучшую роль в своей жизни.

Взглянув на говорящего, Николай сначала опешил, а потом закричал.

Подскочив в кровати с оглушительным, как ему показалось, воплем, мужчина некоторое время ошалело смотрел в стену напротив. По-видимому, он всё-таки не издал ни звука и не потревожил сон лежащей рядом Лены. Жена спала, приоткрыв рот, и светлые волосы её разметались по подушке подобно лучикам солнца. Вглядываясь в милое, родное лицо, Комаров вспоминал, как всё началось.

Когда Николай окончил институт, его пригласили в театр крупного областного центра, где он работал до сих пор. Дебют принёс актёру такой успех, что судьба его, как примы, сразу же оказалась решена, и с того момента все главные мужские роли принадлежали ему.

Но Комаров не позволил себе расслабиться и заболеть звёздной болезнью. Каждый образ он тщательно прорабатывал и на сцене полностью преображался, не играя, а проживая жизнь своего героя. Это не осталось незамеченным, и через пару лет на ошеломлённого актёра посыпались приглашения в столицу.

Почему Николай отклоняет заманчивые предложения, не знал никто, кроме него и пришедшей недавно в труппу Лены Самовязовой. Комаров влюбился в Леночку, и не смог променять её на карьеру. А та, не понимая, как ведущий актёр мог увлечься ею – провинциальной простушкой, среднего уровня артисткой, долгое время не воспринимала приму всерьёз, заставляя страдать.

Но, когда она поверила, что Николай отказывается от московских сцен ради неё, возникла любовь. Старшего сына Мишу они зачали ещё до свадьбы, и, узнав, что Лена беременна, Комаров настоял на браке. У них не происходило обычных для молодых семей ссор и скандалов, пара жила так, словно оба прошли через все притирки давно и не в этом мире.

В театре Николая не поняли. Девушка не отличалась особой привлекательностью, не выделялась и в профессиональном плане, поэтому никто не предполагал, что она может стать избранницей подающего огромные надежды артиста. Красивые актрисы, положившие глаз на Комарова, злились, мужчины недоумевающе пожимали плечами, но Николай умел мыслить самостоятельно, отстаивать своё мнение, и окружающие постепенно смирились с произошедшим.

Нежно поцеловав жену в уголок рта, Комаров осторожно поднялся. Спать не хотелось. Вспоминая сегодняшний кошмар и покачивая головой, Николай направился в ванную. Приняв душ, он принялся чистить зубы, вполголоса мурлыча мотивчик популярной песенки-однодневки.

Проведя рукой по запотевшему зеркалу, актёр заглянул в его туманные глубины и напрягся. Сплюнув пасту и наскоро прополоскав рот, он снова осмотрел себя. Нет, ему не померещилось: на животе явственно проступали кубики мускулатуры. Зажмурившись, Комаров помотал головой, пытаясь прогнать наваждение.

Николай старался поддерживать себя в форме, ел мало и редко, несмотря на недовольство Леночки, но спортом не занимался. Работа в театре, пара кружков в школах, репетиторство – всё это не оставляло сил и времени на другие увлечения. Поэтому актёр был худощав, но не мускулист, и увиденное поразило мужчину.

Он напряг бицепс и снова изумился, когда под кожей вздыбились тугие шары.

«Что за чёрт, – опустив руки, подумал Комаров,– даже плечи как будто стали шире. В тело что ли вхожу? А не поздновато?»

Заглянувший в ванную Миша присвистнул:

– Хорошо выглядишь, пап. Начал в качалке заниматься?

– Нет, и не знаю, откуда это взялось.

Сын недоверчиво посмотрел на отца.

– Шутишь? Мышцелатура сама не появляется.

– Не шучу. Я, действительно, не понимаю, в чём дело. Ты в школу не опоздаешь?

– Мне ко второму уроку. Кстати, вернусь поздно, мы с ребятами идём в кино.

– Хорошо, я скажу маме.

Вспомнив что-то, Комаров остановил сына, взяв того за руку.

– Держись ближе к свету, Миша. Люди пропадают, ты, наверное, уже слышал.

– Пап…

Подросток хихикнул.

– Да всё это чушь, утка-страшилка.

– Вовсе нет…

И Николай рассказал о вчерашнем происшествии.

– Ничего себе!

Мальчик задумался.

– Ладно, не беспокойся, пап, – произнёс он, – я стану ходить под фонарями.

– Если что, звони нам с мамой, мы тебя встретим.

– Договорились. Пока.

И, помахав отцу рукой, подросток исчез. А Комаров снова уставился в зеркало.

– Мишка, ты идёшь с нами сегодня? – спросила мальчика сидевшая рядом симпатичная брюнеточка.

Её звали Дашей, но юной львице не нравилось это имя, поэтому, всеми правдами и неправдами, она заставила однокашников называть её Яной. Те посмеивались, но шли у девочки на поводу.

– Да. Я уже предупредил родителей.