Вперед выступил Итраян. Нынешний предводитель Повелителей Времени.

Пятнадцать минут тщательного сканирования, такого же, как когда-то проделал со мной Безымянный, только Итраян был куда аккуратнее.

— Благодарю за честь, Ваше Высочество, и прошу простить за недоверие, но в силу военных действий, я не мог иначе, — и поклонившись Ателарду, Повелитель Времени вернулся к остальным.

Ателард лишь кивнул и направился к столу, на котором ровным пластом лежала карта замка.

— Безымянный манипулирует Хамоном Вермэлло, используя его желания себе во благо. На самом деле Безымянный даже не думает передавать власть Красным, его истинная цель — истребить всех драконов. Стереть их с лица Вселенной, уничтожить так же, как и они когда-то уничтожили его жизнь, — начал Ателард. — Я узнал об этом в один из вечеров, когда направлялся к Теобальду, с предложением навестить его отца — Гильяма. И услышал о том, как Безымянный раскрывает все свои карты и предлагает разделить с ним триумф.

— Но почему Безымянный так верит Теобальду? — поинтересовалась я.

— Теобальд заменил ему сына. И Безымянный воспитал его так, как считал нужным и правильным. Если драконами еще движут инстинкты: мы преданы семье, как бы нас не старались переделать и как бы не перекраивали сознание, большая наша часть принадлежит своему роду. А вот Повелители Времени обучаются дисциплине с самого рождения, они боевые машины, их учат служить лишь верой и правдой. Но кто именно говорит правду, не поясняют.

— А как же его настоящий сын? — удивленно спросила я. Ведь он отдал его Черным драконам, так легко пожертвовал во благо других Повелителей.

— Он Повелитель, силы которого проявились слабо. И Безымянный счел его дефектным, не достойным своей силы. Соответственно обучения и воспитания.

— Что значит слабо? — уточнила я.

— Лестар родился с небольшими умственными отклонениями. У таких ребят сила проявляется по-разному. У кого-то мощными всплесками, у кого-то вообще не проявляется, а у кого-то, как у Лестара — слабо, — пожал плечами старший принц. — Поэтому он так легко расстался с ним и передал его для забора силы. Бедный мальчик, ему было всего пятнадцать, когда Безымянный отправил его обманом к Черным драконам. А вот Теобальд — другое дело. Проживающий в семье одного из сильнейших Повелителей Времени. Тот воспитывался по всей строгости законов Повелителей. Ему предстояло занять место отца на службе у Черных драконов. Теобальд был золотым слитком для Безымянного, и он полностью взялся за воспитание и обучение приемного сына.

— Как Теобальд отнесся к заточению родного отца? — уточнил Диамитрий.

— Теобальд был верным соратником Безымянного, преданно служил ему. Еще месяц назад он беспрекословно убил бы отца, если бы Безымянный приказал. Однако, когда мы отправились на поиски Алтеи и ее друга-джинна, побегу которых, я слегка посодействовал, — и Ателард подмигнул мне, — нас ожидал небольшой сюрприз. Когда мы переместились во времени, то слегка промахнулись. И попали в тот день, когда нас просто передали Безымянному Повелителю Времени, точнее его соратникам. Я хотел взглянуть в глаза отцу, когда он спокойно передавал меня незнакомцу. Однако отец вовсе не заключал никакой сделки в обмен на меня. Я видел, как он пытался вернуть нас с Теобальдом, видел боль на его лице, — глаза Ателарда смотрели в одну точку на карте, воспоминания поглотили его с головой. — И тут мое доверие к Безымянному рухнуло. Я понял, что Алтея говорила правду. Мы зацепились за потоки похитителей, однако те не справились с переходом и нас просто выкинуло на три года дальше. Для следующего перемещения требовалось зарядить медальон, — Ателард вздохнул и продолжил. — Мы задавались вопросом, почему Безымянный обманывал нас? Ответ пришел к нам сам — в лице будущего Теобальда. Он то и поведал всю правду о Безымянном и его истинном плане. Главной нашей задачей было до поры до времени продолжать играть свои роли верных соратников, — завершив рассказ, Ателард оттолкнулся от стола и вновь сложил руки в карманы.

— Но почему вы верили, что ваши отцы заключили сделку с Безымянным? — спросила я.

На мой вопрос Ателард стал снимать свою рубашку. Потупив взгляд, я обернулась, вопросительно взглянув на Диамитрия.

На груди Ателарда аккуратными зигзагами белел небольшой шрам.

— Я никогда не обращал внимания на этот шрам. Такова была одна из задумок Безымянного. Он прожег нам эти печати забвения, когда мы очутились в его логове. Периодически он подкреплял ее, обновляя клеймо, со временем надобность в этом отпала.

Слева от меня я услышала всхлип.

Лар облокотившись руками на стену, прикрыла рот. И стала медленно отступать из гостиной.

В комнате повисло неловкое молчание, а я последовала за хозяйкой дома.

— Лар, — я положила руку ей на плечо.

— Он никогда не был таким. Как он мог прижечь печати детям, маленьким детям? — Лар было не узнать.

— Это больше не Сарн. Уже очень давно, с тех самых пор, когда им овладела безумная жажда мести. Она стала даже сильнее изначального желания создать нечто уникальное и прекрасное. У него отняли любовь, не каждый может справиться с потерей частицы себя, — я не знала, что еще, можно сказать. Как приободрить ту, которая всегда внушала собой силу, уверенность, стойкость, а сейчас была полностью опустошена?

— Госпожа, Лар, — в коридоре появилась служанка, — к вам прибыли представители родов.

Коротко кивнув, Лар вытерла слезы, глубоко вздохнула, похлопала себя по щекам и вновь уверенной походкой направилась встречать гостей.

В гостиной стало тесно.

На призыв Диамитрия к войне откликнулись драконы, Повелители, находящиеся у них на службе и нэгуои, что не поддались на обманчивые предложения Красных.

Пока Диамитрий поднимал моральный дух наших союзников, Ателард улучил момент перекинуться со мной парой слов.

— Значит все же связь? — хмыкнул он. — Я рад, что теперь есть кому тебя осадить.

Я одарила его многозначительным взглядом, Ателард ответил тем же.

Закатив глаза, я вновь обратила внимание на своего дракона. Величественный Черный дракон, будущий правитель, Великий, которого будут боятся и уважать.

— Он будет правителем намного лучше, чем я, — произнес Ателард, смотря как его брат обсуждает детали плана, на котором мы остановились. — Это было понятно еще в детстве. Жаль меня не было рядом, когда он всему учился. Но с другой стороны, мое отсутствие открыло ему дорогу к великому будущему.