– Хорошо, – согласился Мортон. – «Кормилица» – это моя мать. Ты довольна?!

– Я же попросила тебя не злиться, – напомнила Тильда.

– Для тебя слово «нет» вообще существует? Сказал же, я не могу рассказать эту историю! Не могу, понимаешь?!

– Хватит на меня кричать! – возмутилась Тильда. – Убийца ее знает! Это важно, как ты не понимаешь? Нельзя собрать головоломку, если нет всех деталей!

– Тогда спроси у моего брата, что это за история! Пусть он, как Глава клана, тебе ее расскажет!

– Дамьен ничего мне скажет, пока я клятву верности Норамам не принесу! – Тильда сжала пальцы в кулачок.

– Так принеси клятву! Ты, в конце концов, моя Хозяйка! Норамы теперь и твой клан тоже!

Тильда выпрямилась на стуле.

– Страж не может приносить клятву верности кланам. Ты это знаешь.

– А ты больше не страж! – прошипел Мортон.

Тильда пристально на него смотрела, а потом отвернулась.

– Да, теперь я – инвалид, – она встала, забрала свой телефон со стола, сунула в его карман, взяла в руку трость и вышла в коридор.

Далий покачал головой:

– С ней нельзя на эту тему говорить. Она полтора года в группе психологической поддержки состояла, а эта тема до сих пор не закрыта.

– Так, может, пора ее, наконец-то, закрыть? – Мортон вопросительно смотрел на Далия.

Хлопнула входная дверь.

– Иди, – Далий кивнул в сторону коридора, – закрывай.

– Черт, – Мортон подорвался и побежал за ней.

Нагнал ее на улице.

– Куда ты идешь?

Она не ответила.

– Тильда, куда ты идешь? – он преградил ей путь.

Она остановилась и посмотрела на него с таким презрением, что Мортону стало не по себе.

– Если бы встал выбор между моим братом и Сообществом, я бы выбрала брата. Если бы встал выбор между Законом и тобой, я бы выбрала тебя. А ты выбрал свой клан, а не меня. В этом и разница между нами.

– Ты выбрала клятву стража вместо меня, – ответил Мортон.

– Нет, я выбрала клятву стража вместо твоего клана. Потому что страж не служит Сообществу или кланам. Перед стражем все равны. Будь то Король, или Глава клана, или изгнанный мьер: если они виновны, то должны понести наказание. Ты охраняешь семейные секреты, а родственники погибших мьерок в это время задаются вопросом, кто сделал это с их близкими? Тебе нет дела до первых двух жертв, потому что они были из Сообщества, а не из твоего клана. Тебе не было дела до борделя Югалы, пока не выяснилось, что мьерки из твоего клана занимались проституцией и вербовкой. Тебе наплевать на шпионские игры «Кольда»: главное, чтобы мьеры из клана Норама не были с этим связаны. Поэтому езжай домой, Мортон, и пожелай своему брату и его жене от меня «спокойной ночи». Пусть не беспокоятся: грязное белье клана ты спрятал, а стиркой займется кто-то другой.

– Полумеры ты не принимаешь, – кивнул Мортон. – Либо все – либо ничего, да, Тильда? Что ж ты брату своему не рассказала, с кем к Спринтеру ездила? С кем по городу рассекаешь и чем в свободное время занимаешься? Или выбирать между своими интересами и чужими можно только тебе? Иди, – Мортон указал на дом Далия, – достань свое грязное белье и постирай!

– Молодец, – Тильда одобрительно закивала, – бить по больному хорошо научился.

– Ты подала достойный пример, – прошипел он в ответ.

– Ну, я же все-таки сволочь и интриганка, да, Мортон? – она усмехнулась. – Стерва, которая прет напролом и ходит по головам.

– Я этого не говорил.

– Говорил, – улыбнулась она. – Думал и много раз озвучивал. Может, ног у меня больше и нет, но память сохранилась. «Тильда Свен – сука, каких еще поискать». «Тильда Свен – это исчадие ада во плоти». «Тильда Свен – сволочь и интриганка, карьеристка, которой на всех наплевать». Твои цитаты быстро расходились по сторонам, как круги во воде. Их подхватывали, и молва обо мне шла впереди меня.

– А чего ты хотела? – удивился Мортон. – Может, припомнишь, как ты мне нервы трепала в Академии? Как измывалась все те годы, что мы учились вместе? Твои издевки, приколы и подколы, которыми ты сыпала направо и налево? Я на тебя всего-то тефтели вывернул, зато ты не погнушалась годами ведра с помоями на меня переворачивать!

– Тефтели, да? – Тильда с уважением закивала. – Ну что ж, пусть будут тефтели.

У Мортона лицо перекосило.

– Если не тефтели, тогда что? – упавшим голосом произнес он.

– Знаешь, – она улыбнулась и отвела взгляд, глядя на пустынную улицу за его спиной, – я часто думала, почему именно мне так больно. «Несправедливо» – думала я. Потом поняла, что в жизни есть гораздо более несправедливые вещи, чем это, – она перевела взгляд на него.

– О чем ты говоришь? – прошептал он.

– Тебе будет больно, Мортон. Я это обещаю, – ответила она, обошла его и поплелась дальше.

– Тильда! О чем, твою мать, ты говоришь?! – закричал он.

Она обернулась, сунула трость под мышку, улыбнулась и показала ему средний палец: