– Почему?

Я не мог ей объяснить. Сейчас – нет. Как бы это выглядело? Она бы наверняка ничего не поняла. Подумала, что я спятил. Я не хотел ее напугаться своим напором. Да и не ко времени были бы мои признания.

– Потому что я за тебя в ответе.

Мой ответ разочаровал Майю. Или разозлил. Она закусила изнутри щеку и отвела взгляд. И как раз в этот момент мы увидели спешащего к дому старика в характерном одеянии. Он кивнул нам, задержал взгляд на Майе и без стука вошел в дом.

– Кто это?

– Местный шаман.

– Он же не будет лечить Илик? Скажи, что не будет!

– А кому же это делать?

– Врачам! Мы в каком веке живем, Гордеев?

– Ну, ты же слышала, что Илик отказалась уезжать в город. А шаман ей поможет. Поверь…

– Не могу! Я даже не могу поверить, что ты сам во все это веришь…

Майя сложила руки на груди и отошла к загону. А я улыбнулся тайком, а потом, опомнившись, бросил взгляд на часы. Дело шло к ночи, и на счету была каждая минута. Нам предстояло выяснить, какого черта произошло, а значит, следовало поторопиться. Будто читая мои мысли, из дома вышел хмурый Егоров.

– Возвращаемся. Эрел поедет с нами. Он хочет забрать коня.

– И, как я понимаю, уделить больше внимания следам?

Жора дернул плечом:

– Смотреть там особенно не на что. Капкан я узнал. Мы такие в прошлом году ставили, потому что здесь была вспышка бешенства у лис. Надо было принимать меры.

– Хочешь сказать, что это кто-то из наших? Но… зачем?

Не ответив мне, Егоров сел в машину. Следом за ним – Эрел. Осталось лишь одно место. Я мысленно чертыхнулся и, забираясь в салон, бросил будто бы между делом:

– На руки мне сядешь.

Так и расположились. Не знаю, насколько Майе было комфортно. Наверное, все же не было. Она то и дело ерзала, соскальзывала вниз и возвращалась обратно, отчего мой и без того напряженный член начинал особенно болезненно пульсировать, а меня самого бросало в пот. Мой контроль держался на тоненькой-тоненькой ниточке. И в попытке отвлечься я вновь насел на Георгия.

– Ты мне так и не ответил. Ты кого-то подозреваешь?

Майя притихла. Повернула голову, чтобы лучше видеть Егорова. Задевая меня своим «хвостом». Я вдохнул потихоньку тоненький аромат ее волос. На миг даже забыв, о чем спросил Жору.

– Подозреваю. И дай бог, чтобы я оказался не прав. Иначе я из неё… я всю душу вытрясу.

– Из неё?

Вот так новости.

– Вы Лену подозреваете, да?

– Это так очевидно?

Майя пожала плечами.

– Что тебя навело на эти мысли? Она куда-нибудь уходила… днем?

– Да… Да. Уходила. Когда Илик привезла продукты, случилась не очень красивая сцена, после которой Лена пропала на некоторое время.

– Что за сцена? – Егоров нервно похлопал по карманам, достал пачку сигарет и, вытащив одну зубами, прикурил. Его большие мужицкие руки дрожали. Как же я тебя понимаю, батенька… Выходит, мы с тобой товарищи по несчастью даже больше, чем я полагал. Впрочем, и тебя я тоже вдоль и поперек проверю. Не нравится мне это все!

– Да так. Она хамить Илик начала… Цеплять ее по-всякому. О вас говорила…

Егоров затянулся так, что фильтр затрещал. В одну тягу скуривая сигарету. Затушил бычок. И в жестяную банку бросил, что здесь вместо пепельницы была. А как только мы въехали на территорию городка, Егоров первый из машины выскочил.

– Его бы задержать. Не то наворотит дел, - не проявляя никаких эмоций, тихо заметил Эрел. Майя закивала и, бросив на меня умоляющий взгляд, неловко спустилась на землю. Торопливо шагая, мы нагнали Егорова в конторе. Только здесь еще горел свет. Это Жанна сидела у телефона.

– Тут это... какой-то начальник большой звонил. Я сначала подумала, что это из головного офиса по поводу ЧП. Но нет. Спрашивали про Майю Золотову. Требовали позвать к трубке. А я, дура, взяла и ляпнула, что ее ещё не нашли… Что тут началось! Форменный допрос с пристрастием…

Егоров нахмурился. Перевел взгляд на застывшую, как кролик, Майю:

– Знаешь, кто это был?

– Отец… - вздохнула та, обнимая себя за плечи.

Глава 13

– Кто? – переспросил меня Егоров, но в его голосе не было ни капельки интереса. Он этим вопросом, в принципе, будто повинность какую-то отбывал, тогда как сам думал о другом. О Лене… Скорее всего о ней. Точнее о том, как бы не свернуть этой сучке шею.

Знаете, я всегда удивлялась, что именно женщин нарекли слабым полом. Ведь на самом деле мы намного крепче, устойчивее ко всему, что происходит. Может, так повелось из-за того, что дамы намного более свободны в выражении своих чувств? Мы выплескиваем наружу свои страхи, в то время как мужчины загоняют их внутрь себя. И потому кажется, что все им нипочем. Но ведь умалчивание проблемы не означает, что ее в принципе не существует. На деле страхи никуда не деваются. Они точат их изнутри, бурлят в котле грудной клетки. Высасывают все соки. То, о чем женщина забыла уже на второй день, в мужчине может вариться неделями… Вызывая эмоциональное выгорание, апатию и желание поскорее об этом забыть. У женщин же все происходит иначе. Они замыкаются лишь в одном случае – затаив обиду. И нет. Женщины обид не забывают… Они пестуют их и лелеют, и в своей мести превращаются в самых опасных и безжалостных противников. Лена – этому яркий пример.