– И что теперь будет?

– Повторная экспертиза. Ее можно на любом этапе проводить. Условие – повышение балансовых запасов. А здесь это будет наверняка.

– Получается, что все наши модели – дерьмо собачье. Бурить как будем? Вслепую?

– Ты первую как бурил, Жор?

– Да ну тебя!

– Ну, не ну… Пока другого выхода нет. Даже если наверху прислушаются к нашим с тобой соображениям, ты представляешь, на сколько затянется повторный анализ? Месяц - в лучшем случае. Но скорее два… Так что это все можно обсуждать до бесконечности, а нам спать пора. Укладывайся уже, жених.

Я опять лег и отвернулся к стенке.

– Да пошел ты! Хорошо смеяться, когда у самого все на мази.

– Понятия не имею, о чем ты, - не то чтобы успешно скосил под дурака я.

– Ты, если не хочешь, чтобы о тебе все кругом судачили, лимон съешь. Невозможно ж смотреть на твою довольную рожу.

За спиной тихо скрипнули пружины – Жорка все-таки лег. Следом зашуршало одеяло. Помню, как мы с Михой так же в темноте, лежа совсем рядом, на приставленных друг к другу койках, болтали… Ржали тихонько, чтобы других не разбудить, несли всякую чушь, делились мечтами, пошлили, куда без этого? А потом вырубались прямо посреди разговора. Или делали вид. Чтобы потом, когда все уснут, тайком передернуть… Потому что гормоны бурлили, и девочки красивые кругом, и песни под гитару...

Помню, как-то проснулся от того, что кровать легонько подрагивала. Я улыбнулся, понимая, чем занят Миха. Но тактично дождался, когда тот с хриплым стоном кончит, чтобы подъебнуть:

– Ну, ты там как? Руку не стер? Смотри, а то у нас завтра чемпионат по настольному теннису.

Миха долго молчал. Будто его батя на горячем поймал, а не лучший друг… И сейчас выхватит. А потом заржал. Обтер ладонь и, фыркнув «Придурок», повернулся ко мне спиной.

В двадцать пять Миха неожиданно для всех женился. Ну, как неожиданно? По залету, конечно. Сам-то он не хотел. Пытался все порешать. Да только невеста пришла к Михиным родителям. И тут уж было без вариантов. Прогнуть Миху под себя они всегда умели. Чисто по-пацански я тогда считал, что это правильно. Но потом, глядя, как Миха изводит жену, изменил свое мнение. Человека нельзя принуждать, прикрываясь лозунгами о том, как должен поступить порядочный мужчина. Это насилие чистой воды, которое никого не сделало счастливее. Поначалу, пока мы с Михой мотались по вахтам, было еще терпимо. А когда осели в Москве, и они зажили с Юлькой семьей уже по-настоящему, их жизнь превратилась в ад. К тому моменту розовые очки Юли спали. И возненавидела она Миху, может, даже больше, чем он её. Но тут хоть было за что… Миха вел не самый благопристойный образ жизни. И Юля прекрасно об этом знала. Развелись бы – и дело с концом. Дашке, их дочке, так точно было бы лучше. Не слышать их бесконечной ругани. И не видеть драк… Но и Юлькина семья, и семья самого Михи разводы не приветствовали. Может, поддержи их близкие, все бы как-то уладилось. И Юлька бы осталась жива. А так… убегая от очередного скандала с Михой, она разбилась на своей машине, так и не доехав до родительского дома. К счастью, Дашка, которая тоже была с ней в машине, осталась жива. На тот момент ей было шесть… Сейчас уже десять. И с каждым годом она становится все больше похожей на мать. Такая же светлая, почти добела… и высокая. С худой мальчишеской фигурой. Мне она тоже была как дочь.

– Я завтра решил устроить короткий день.

– Господи, ты еще не спишь?

– Уснешь тут… - кряхтя, перевернулся на бок Егоров. – То одно, то другое в голову лезет. Еще повариха твоя…

– А что с ней?

– Да ничего. Меня скоро в офисе пошлют из-за текучки кадров. Никогда такого не было.

Я прислонился разгоряченным лбом к прохладной стенке. Мне нужно было спросить… Спросить во что бы то ни стало. А если надо, даже как-то поспособствовать тому, чтобы на место Майи специалист нашелся как можно раньше. Если понадобится, связаться с Белыми. Они точно что-нибудь придумают.

– Когда обещают прислать замену?

– Ничего не говорят. Ищут… И понимай, как знаешь.

– Дерьмо.

– Угу… А эта ведь вкусно стряпает. Сразу виден класс, да? Из макарон обычных такие блюда делает, как в итальянских ресторанах. Даже жаль отпускать.

Я промолчал. Лишь еще сильнее вдавил морду в стену. Хоть бы не завыть… Вот такая, мать его, драма… Растаскивает изнутри тоской. Рвет душу в клочья.

Угомонился бы ты уже, Север. Ну, ведь сказала, что дождется. И ты дождешься. Ты вообще ее пятнадцать лет ждал. Как-то выжил? И сейчас не сдохнешь. Тем более, что она тебя любит… Любит! Сама сказала… Вот и ты, герой-любовник херов, держись за эту мысль. И все хорошо будет… Наверняка будет. Потому что она любит. Сама сказала, да…

А ты расклеился. Сопли на кулак наматываешь… Хотя тому же Егорову, вон, наверное, хуже стократ. И ничего – держится. Уже пять лет своего добивается, не опуская рук. Не зря же мужики болтают за глаза. Понимающе качают головами, мол, ну, что тут скажешь? Заклинило. Любовь у него… все чаще с приставкой «сука».

– У нее ресторан в Москве.

– Без балды? Не шутишь?

Наверное, Жорка даже приподнялся. Потому что пружины за спиной опять заскрипели. Здоровый он все же был лось. И даже хороший матрац не выдерживал.

– Какие уж тут шутки?

– Ну, вот и как поверить, что ее приезд – совпадение?

– В жизни каких только совпадений не бывает, Жор. Говорю же… со мной она была, когда там все случилось.

– А у вас все серьезно? Или как?

– Или как. Что ты пристал? Не знаю я.

– А я, может, так сублимирую. Сам-то уже сколько дней не траханый.

– Ленки здесь всего пару дней нет. Не рано ли ты на судьбу жалуешься? – обернулся я.

– Ленка, - брезгливо поджал губы Егоров. – Я её по пьянке один раз разложил… А потом не знал, как избавиться. Вот уж, где вообще нет гордости… Сказал бы ей свои сапоги лизать – лизала бы. Тьфу…

– А тебя, значит, неприступность заводит? Не боишься, что Илик тебе быстро надоест, когда ты ее получишь?

– Если я ее получу… - теперь пришла очередь Егорова отворачиваться. Умный какой. Сам в душу лезет, а о своем – молчит. Видимо, мы долго болтали, потому что за окном начало понемногу сереть. Я почти задремал, когда Жора заговорил снова.

– А по поводу скважины, что думаешь? Золотая жила?

– Думаю, да.

– Умный был мужик Север. Если это он, конечно, решение принимал, где бурить.