– Где была? Пора выезжать!
– накинулся он на меня, как только я вошла в калитку.

– Гуляла!
– досадливо отмахнулась я и тут же задала встречный вопрос: Куда это Кристина умелась?

– К косметичке.

У меня отвисла челюсть:

– Это сегодня? Когда должны выкупать её ребенка?

– У неё жесткий распорядок. Полагающиеся процедуры она никогда не пропускает. Будь хоть потоп, хоть землетресение, но если назначен визит в косметический кабинет, Кристина поедет.

Я покрутила головой в немом изумлении. Ну и семейка! Зачем такие мамаши вообще детей заводят? Кристина мне не нравилась и осуждала я её с большим наслаждением. Жаль только, что повозмущаться всласть мне не дали. Стас распахнул дверь машины и рыкнул:

– Садись быстрее! Времени в обрез!

Боясь, что он передумает и уедет без меня, я быстренько юркнула в салон и замерла на сидении. Однако, моя покладистость нужного впечатления не произвела и устроившись за рулем, он тут же ворчливо забубнил:

– Первый раз в машине едешь? Правил не знаешь? Пристегнись! Объясняйся потом по твоей милости с гаишниками! Желания нет!

Я покорно накинула на себя ремень и щелкнула замком. И при этом, заметьте, не сказала ни слова! А могла бы! Ясно ж было, что Стаса не страшили бдительные стражи на дорогах. Не похож он был на человека, у которого при виде импозантной милицейской фигуры на обочине спина покрывается липким потом. Просто нервничал мужик, вот и цеплялся по пустякам. И я его прекрасно понимала, потому что у самой наблюдалась легкая дрожь в коленках. В общем, я совсем не обиделась и его ворчание приняла как должное. Мощный мотор взревел и, заложив лихой вираж, мы вылетели со двора.

В окрестностях я совершенно не ориентировалась, в какую сторону ехать представления не имела и, если когда и слышала о старом Митяевском мосте, то теперь напрочь забыла, поэтому почла за лучшее положиться на водителя. Решила, что он за рулем да и с головой у него все нормально, значит, привезет, куда следует, а мне остается только молча сидеть рядом и смотреть на пролетающий за стеклами пейзаж. Хотя, сказать по совести, особенно смотреть было не на что. Сначала мы ехали по оживленной трассе и вокруг тянулись леса, перемежающиеся заросшими бурьяном полями, потом свернули на узкую шоссейку и мимо потянулись бесконечные садовые товарищества. Там тоже особо разглядывать было нечего: игрушечные домики походили один на другой как две капли воды и отличались только цветом стен да разной степенью ухоженности. Когда мне надоело глядеть на этот однообразный пейзаж, я разлепила губы и спросила:

– Далеко еще?

Стас ответил не менее лаконично:

– Нет.

И не соврал! Садовые участки действительно скоро кончились и снова потянулся лес. Через несколько километров дорога сделала крутой поворот и впереди замаячила река и деревянный мост через него. Не доезжая сотню метром, Стас остановил машину и сказал:

– Деньги передавать буду один. Без свидетелей. Так что тебе лучше спрятаться.

На языке сразу завертелся вопрос:

– Если тебе не нужны свидетели, зачем тащил меня сюда?

Но я язык благоразумно прикусила, чтоб он чего лишнего не сболтнул, и торопливо кивнула. Ведь в конце концов в напарники Стасу я сама напросилась, он только согласился выполнить мою просьбу, и спасибо ему за это. А какими мотивами он при этом руководствовался, не мое дело.

– Раз надо-спрячусь. Сейчас в кусты лезть?
– бодро спросила я.

Моя покладистость несколько смягчила Стаса и он сказал:

– До назначенного часа время ещё есть. Походи немного, разомнись, ещё успеешь спрятаться.

Я кивнула, вышла из машины и неспеша побрела к реке. Табличка, прикрепленная на столбе перед въездом на мост, гласила, что река называется Митяйка. Сам мост, хоть и был деревянным, выглядел вполне крепким. Почему он назывался "старым", сказать было трудно, во всяком случае, на вид он таковым не казался. Я осторожно взошла на настил, подошла к перилам, на всякий случай потрогала. Да нет, крепкие! Глянула вниз и подумала, что когда-то река Митяйка была широкой и полноводной. Теперь же она здорово обмелела, от былого величия осталась лишь узкая речушка, крутые берега и высохшее дно густо поросли травой и кустарником. Местность вокруг выглядела безлюдной, со всех сторон поднимался мрачный лес и, если был поблизости какой-то населенный пункт, с моста его видно не было. Вдоволь налюбовавшись пейзажем, я неспешной походкой вернулась к Стасу, который стоял возле машины и с мрачной миной мусолил сигарету. Всем своим видом он показывал, что разговаривать желания не имеет, только мне было решительно наплевать на его вид, потому как лично я желание поговорить имела, причем огромное.

– Как обмен производить будешь?
– бодро спросила я.

Он одарил меня взглядом, от которого муха на лету сдохнет. Да ведь я не муха, на меня подобные взгляды не действуют. Если надо, сама могу такой взгляд выдать, что не то что муху, слона завалит. В общем, на взгляд я внимания не обратила, сделала вид, что не замечаю, и принялась нудить:

– Ну, что ты такой мрачный! Расслабься! Конечно, дело ответственное, только ведь нам ещё ждать предстоит неизвестно сколько. Не факт, что они вовремя явятся! Будешь молчать, да мысли перебирать-себе хуже сделаешь. Тебе сейчас трезвую голову на плечах иметь надо, а значит следует успокоиться, отвлечься, а лучше пустой болтовни лекарства нет. Так что давай, рассказывай, как собираешься деньги на ребенка менять.

Нудеть-то я нудела, но уверенности, что он меня слушает, не было. Уж очень отстраненное выражение было у него на лице. Но видно все-таки слушал, потому что ещё пару раз затянулся, швырнул сигарету под ноги и сказал:

– Все просто. Я приезжаю один, паркую машину на расстоянии примерно ста метров от моста. Ровно в два часа дня ставлю сумку с деньгами на копот и отхожу на несколько метров в сторону. Похитители привозят ребенка, оставляют его около моей машины, забирают деньги и уезжают.