– Схватили ее, потому что Тюря, сучий потрох, – выругалась женщина, – думаю, что он навесил на неё парализующий движение артефакт, который ещё и блокирует магию. Эту игрушку ему, скорее всего, князь и передал, а она от него этого не ожидала. Очень дорогая и редкая штука, я тебе скажу, вот девоньку и обездвижило. Она ему гаду ни единожды помогала и, конечно, не ожидала от него такой низости, а он, тварь, отблагодарил. Но ничего, я этому Тюре ещё припомню это, – она погрозила кулаком невидимому Петро. – Ну, почитай пришли, – они остановились перед огромными зарослями колючего кустарника, лезть через которые не очень-то хотелось.

Агапия смело подошла к колючим веткам и ловким движением оцарапала до крови палец об одну из колючек. Красная капелька быстро набухла на пальце и нехотя капнула на лист, стекая по нему. Ветви зашевелились, словно живые, и отодвинулись в стороны, открывая тёмный проход пещеры. Женщина смело шагнула внутрь, но остановилась, вспомнив, что пришла сюда не одна.

– Пошли уже, – позвала, протягивая ему руку. Антон подошёл и взялся за протянутую ладонь, она крепко вцепилась в него, как будто он собирался сбежать, и повела рядом с собой.

Стоило им пересечь границу входа в пещеру и ветки с лёгким шорохом сомкнулись, отрезая от внешнего мира, однако Антон успел заметить, что на стене лежит заботливо кем-то приготовленный факел. Агапия залезла в карман, достала огниво, пару раз щёлкнув, зажгла одну из лучин, что лежали там же, и подожгла факел. Огонь весело полыхнул, освещая всё вокруг мягким желтоватым светом.

– Пойдём, – проговорила женщина и быстро пошла вперёд, освещая перед собой пространство.

Антон последовал за ней, осматриваясь по сторонам. В этом маленьком теле он чувствовал себя каким-то несмышленым ребёнком в таком непривычном для него мире, открывающимся перед ним новыми гранями.

Агапия уходила всё дальше и дальше от входа. Своды пещеры всё ниже опускались над головой. Огонь факела бросал причудливые тени по стенам, порождая картинки разных чудовищ, что двигались по поверхности пещеры вместе с ними. Внезапно впереди пропали сопровождающие их тени, и перед ними открылось свободное пространство, а через минуту Антон уже стоял посередине огромной пещеры.

Агапия подошла к какому-то невысокому постаменту, возвышающемуся посреди пещеры, и протянула над ним руки. Антон открыл рот, потому что голубой луч словно просканировал её ладони, и вокруг них вспыхнул странный нереально голубой свет.

– Что это? – прошептал мужчина, во все глаза наблюдая за странным свечением.

– Глаза духов, – ответила Агапия. – Здесь ты можешь попытаться узнать что-нибудь одно, то, что сейчас для тебя самое главное.

Антон с опаской подошёл к постаменту.

– Протяни руки, – подсказывала Агапия, – сосредоточься и спроси. Если вопрос задан правильно и, действительно, очень важен, духи ответят.

Антон протянул руки, и задумался, что он хочет узнать больше всего. Очень хотелось спросить, как там тётя Света, узнать, что сейчас с ней, как она там живёт. Да хотелось просто увидеть родные глаза женщины, заменившей ему мать. В душе стало тревожно от осознания того, как часто он её оставлял одну, забывая из-за Дианы о существовании близкого человека. Хотелось узнать, что с его телом, как прошла операция и если успешно, то есть ли возможность вернуться обратно? Сотни мыслей и желаний за одно мгновение пронеслись в его голове. Но он также понимал, что и Лесная попала в переплёт по его вине, вот как не крути, а он виноват. Из-за его гордыни, или чего там ещё, он просто не сказал ей о том, что услышал, и сейчас неизвестно где она и что с ней. Его грызло чувство вины и поэтому, откинув всё, решил спросить о девушке.

– Куда князь увёз Лесную? – негромко задал он вопрос, и не заметил, как губы Агапии искривились в понимающей всё усмешке.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом в воздухе вдруг стало что-то изменяться. Закружились мельчайшие частицы, образуя вихри и светящиеся потоки, и следом стала вырисовываться прямо в воздухе мрачная картина. Своды, выложенные из камней, какая-то гнетущая мгла и посреди всего этого висела на поднятых вверх руках девушка, прикованная к тёмной каменной стене, по которой стекали капли воды, прочерчивая мокрые дорожки. Казалось, в воздухе даже слышно, как вода капает на пол. Длинные светлые волосы густой волной свисали со склонённой вниз головы, прикрывая грудь и часть тела. Ноги, были закованы в такие же массивные оковы, как и руки, словно она могла из них вырваться и сбежать. Разорванные в клочья брюки болтались вокруг длинных стройных ног. Она выглядела поломанной куклой, не двигаясь, словно и вовсе не была живой.

Антона насквозь пронзила дикая злость на тех, кто это сделал, а потом сердце затопила жалость от осознания того, что она должно быть там чувствует. Он, воспитанный в другом обществе, не ожидал увидеть девушку в таком месте в столь плачевном состоянии. Он резко развернулся к Агапии.

– Что это? – задыхающимся от негодования голосом спросил у неё.

– Мешок Правды, – ответила Агапия, по её лицу пробегали тени слегка искажая, словно пытаясь видоизменить, – этот ирод засунул её в мешок Правды. И пока она не скажет ему то, что он хочет узнать, так и будет висеть там, хоть до бесконечности, не умирая и не живя.

– Где он? – спросил Антон, сжимая маленькие кулаки.

– Что, так и пойдёшь? – усмехаясь, спросила она, наблюдая за парнем.

– А что? Есть варианты? Можно, конечно, ещё сказать: «По щучьему велению», – разозлился Антон, – или что там ещё у вас говорят?

– У нас так не говорят, – чеканя слова, осадила его Агапия, – и хватит ёрничать. Хочешь помогать – помогай, а нет – без тебя справлюсь, – она отвернулась от него, обиженно бурча что-то под нос и шурша юбкой.

– Агапия, извини, – пробормотал Антон, догоняя её – но я никак не могу привыкнуть к этому телу.