Внезапно тёмная фигура перегородила ей дорогу.

– Куда спешишь, милочка? – медленно приближаясь к ней, проговорил мужчина, доставая откуда-то из-за пояса нож. Стальное лезвие мелькнуло в свете луны, лишь на секунду проглянувшей в разрыве облаков.

– Ну, наконец-то, – ответила незнакомка спокойным голосом, снимая капюшон с головы – а то я уже стала подумывать, что князь ненароком соизволил исправиться.

– Сама отдашь или придётся забрать? – поинтересовался мужик.

– Попробуй, – она лёгким движением откинула плащ в сторону и теперь стояла в мужских штанах и тонкой рубашке.

Антон только разглядел, что она довольно высокая, и у неё светлые волосы. Больше в темноте ничего видно не было. Мгновение и мужик ринулся на неё, она от него легко увернулась, и он по инерции пробежал то место, где она только что стояла.

– Не попал, – тягуче пропела она.

Он резко вскинул правую руку и что-то кинул, и Антон только интуитивно догадался, что он метнул нож. Ровно за секунду до этого она взмахнула рукой, и нож, зазвенев, отлетел от какой-то преграды, что встала перед ней. Антон проморгался и ничего не заметил. «Что за ерунда, – мелькнуло в голове, – у неё там что, щит какой-то? Вообще ничего не видно». Женщина стояла, чуть расставив ноги, настороженно следя за нападающим, однако, тот не собирался сдаваться, очередной нож, вжикнув, отлетел от преграды. Он словно хищный зверь перемещался, она плавно уходила от него.

Щенок, тихонько взвизгнув, тут же глухо заворчал, и Антон увидел к кому медленно разворачивает её спиной нападающий. В тёмном углу стоял второй мужчина и, подняв арбалет, целился ей в спину. Решение пришло моментально, и недолго думая, маленький пёс ринулся в атаку. Высоко подлетев в воздухе, он впился острыми зубами в руку, держащую арбалет, мёртвой хваткой. Бандит, не ожидавший такого, вскрикнул и замотал рукой, пытаясь стряхнуть его с себя, но не тут-то было. Пёс висел, словно клещ, до тех пор, пока мужик, размахнувшись, не стукнул его со всего размаха о забор. От удара зубы клацнули и разжались, и Антон кубарем улетел в ближайшие кусты.

Он ещё услышал, что женщина что-то проговорила, до него сквозь туман в голове донёсся её мелодичный голос, а дальше были только крики и звуки борьбы, но сознание Антона плавно уплывало. Он пришёл в себя от того, что кто-то гладит его по голове.

– Ну, блохастый, – приговаривал женский голос, – ну давай, приходи в себя, уже всё хорошо. Ну, вот, – рассмеялась она, – очнулся. Спасибо тебе, блохастый, что подстраховал, а то я, видать, немного заигралась. Прости, но угостить тебя совсем нечем. Хотя, погоди, – она залезла в карман и достала маленький сухарик, – на, возьми, съешь на досуге.

Сунув ему в пасть сухарь, она поднялась, прошла лёгкой походкой, подняла плащ, отброшенный ранее, и, завязывая на ходу, быстро стала удаляться в сторону леса. А пёс, жалобно заскулив, повернул к постоялому двору. Сухарик он бережно держал в зубах, чувствуя от него едва уловимый запах незнакомки. Где мужики, интересоваться не стал, решил, что какое ему до них дело?

Ранним утром он едва выполз из своей каморки, всё же вчера его хорошо приложили. Что там сочиняли в фильмах про оборотней, что у них хорошая регенерация? Не верьте, хотелось прокричать ему, во всяком случае, с ним это не сработало. Тело нещадно болело и, казалось, было похоже на большой отбитый синяк. Он внимательно оглядел себя. «Слава богу, не синий», – подумал мужчина, подтянул повыше штаны, всё время норовящие слезть вниз, даже несмотря на одолженную у Агапии ленту, и зашагал к своей телеге.

День обещал быть жарким, уже сейчас чувствовалось, что лето близко. Здесь его называли Ясень. «Почти, как дерево», – промелькнула тогда мысль. Вскоре он докатил до места схватки. Здесь толпился люд, рассматривающий кровавые пятна на земле. Антон вскользь бросил взгляд, и чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, покатил дальше. День пролетел незаметно, привезя, как всегда, три бочки воды, он уже собрался заползти в свою каморку, как его внимание привлёк голос. Он слышал этот голос вчера. Это был Хриплый. Антон, пригибаясь, осторожно, чтобы его не заметили, выглянул из-за лестницы посмотреть.

Во дворе стоял здоровый мужик, одетый в добротный кожаный костюм. Тёмно-коричневые штаны обтягивали сильные мускулистые ноги. Высокие сапоги из мягкой кожи достигали почти колен и позвякивали шпорами. Куртка обтягивала массивную фигуру, широкие плечи и едва прикрывала бёдра. По куртке спереди серебрилась какая-то вязь из странных то ли узоров, то ли букв, а сзади на спине скалилась морда медведя. На перевязи сбоку висел меч, а сзади болтался колчан со стрелами. Рядом перебирал ногами крупный вороной жеребец. Он не хотел стоять спокойно, постоянно всхрапывал и норовил встать на дыбы.

– Петро, я вот что-то не пойму, – обратился он к Тюре, который согнулся перед ним в три погибели, – что за гадость у тебя во дворе, что мой Алтух никак не хочет спокойно стоять.

– Ой, – Тюря согнулся ещё ниже, – княже, никак не ведаю, уже и госпожу Чёрную приглашал, она сказала под землёй что-то, что живность беспокоит, потому и коней не держу.

– Нашел, кого приглашать, – фыркнул мужчина, наморщив свой крупный орлиный нос, – а, впрочем, я к тебе не за этим. Ответь-ка мне лучше, к тебе часто Лесная заходит?