Холлис обратил внимание, что большинство присутствующих разглядывали их, и спросил:

– Это место безопасно?

– Полагаю.

– Оно не похоже на государственный ресторан.

– Это заведение для обслуживания обедов, свадеб и т.д. Почти что частный клуб. Оно принадлежит азербайджанскому кооперативу. Все тут законно.

– О'кей.

– Вы когда-нибудь ели кооперативную пищу?

– Нет.

– Она лучше, чем в самых хороших ресторанах.

Молодой человек поставил на стол блюдо с мелким белым виноградом и мандаринами.

– Видите? Когда вы в последний раз ели мандарины?
– спросила Лиза.

– На прошлой неделе во сне.
– Маленьким ножичком Холлис очистил мандарин от кожуры и разделил его на дольки. Они с Лизой отведали азербайджанских фруктов.

– Ну как вам все это?
– снова спросила Лиза.

– Вы спасли меня от цинги.

Она вытерла губы носовым платком, поскольку салфеток здесь не было.

– Сюда приходят все азербайджанцы, живущие в Москве. Тут настоящая национальная еда.

Холлис кивнул. В других московских так называемых "национальных" ресторанах, таких, как "Прага", "Берлин", "Бухарест" и "Будапешт", блюда были определенно русскими, а в "Гаване" единственным кубинским продуктом на столе оказался сахар. В "Пекине" подавали борщ.

– Как вы отыскали это место?
– поинтересовался он.

– Это долгая история.

Холлис подумал, что на это можно было бы ответить одним словом: Сэз.

– Нам разрешается посещать такие места, - сказала она.
– Большинство людей с Запада о них не знают или знают, но не станут здесь есть.

– Не могу понять почему.

– Вы чувствуете запах специй?

– В общем-то, да. Но в воздухе очень сильно пахнет табаком.

Принесли сливовое вино. Холлис поднял стакан и произнес тост:

– Как говорят крестьяне: "За короткую зиму, обильные запасы мяса и сухие дрова для камина".

– Вы забыли последние слова этого тоста.

– Да. И за теплую женщину в моей постели.

Они выпили.

– Сэм, откуда вы по происхождению?

– Отовсюду. Я скверно воспитанное дитя военно-воздушных сил.

– Вы говорите так, словно собираетесь удалять зубы.

Он усмехнулся.

– Ладно, давайте я расскажу вам о себе. Я родился во время второй мировой войны на военно-воздушной базе в Трэвисе. До восемнадцати лет я уже облетел весь земной шар. Затем четыре года в Военно-воздушной академии. Закончив ее, я поступил в школу истребителей. В 1968 году совершил путешествие во Вьетнам, в 1972-м - еще одно. Вот тогда-то меня и сбили над Хайфоном*. Я выпрыгнул с парашютом в море, и меня вытащило спасательное судно. После полученной легкой контузии врачи запретили мне летать. В то время мой отец был бригадным генералом и добился для меня временной должности в Пентагоне до тех пор, пока я окончательно не поправлюсь для военной службы. Пока я приходил в себя, учился на языковых курсах в Болгарии. Как вам, наверное, известно, в болгарском языке - славянские корни, это как латынь для романской группы языков. Вот так я провел три года в Софии в качестве военно-воздушного атташе, затем еще пару лет в других странах Варшавского договора, а потом, сам не заметив этого, я уже слишком крепко оказался связан с этим делом, с ними, чтобы мне разрешили вернуться в строй.
– Холлис сделал глоток вина.
– Я всегда подозревал, что отец стоял за всеми этими делами.

_______________

* Хайфон - морской порт на северо-востоке Вьетнама.

– Значит, вы - шпион поневоле.

– Да нет. Но без энтузиазма. Просто я... даже не знаю, что сказать. И вовсе я не шпион.

– О'кей. А потом, примерно года два назад, вас прислали сюда. Высшая лига.

– В нашем деле это единственная лига.

– А что с вашей семьей?

– Несколько лет назад мой отец ушел в отставку. Он вместе с матерью живет в Японии. Не понимаю почему. Они довольно странные люди. Думаю, слишком втянулись в дзен-буддизм. Очень много путешествуют по всему свету. Даже не знают Америку, а что им о ней известно, им не нравится. Отец напоминает мне римских центурионов или британских колониальных офицеров. А знаете что? С тех пор как закончилась вторая мировая война, в Америке появилась целая категория подобных людей.

– Таких, как мы.

– Да, таких, как мы. Эмиссары империи.

– У вас есть братья или сестры?

– Есть младшая сестра, она замужем за летчиком реактивного самолета, и сейчас они живут на Филиппинах. Детей у них нет. Есть еще старший брат, который работает на Уолл-стрит, носит желтый галстук и зарабатывает кучу денег. У него жена и двое детей. Он единственный истинный американец в нашей семье.
– Холлис улыбнулся.
– Еще будучи ребенком, после пятнадцатого переезда он пришел к мысли, что человек никогда не должен покидать своего поясного времени.

– Поясного времени?

– Да. Видите ли, он живет в восточном поясном времени. Он никогда не покидает его и фактически ограничивается двадцатью градусами широты в пределах этого пояса. Он свободно сменит почтовые индексы, однако пытается остаться в пределах своего междугородного телефонного кода.

– Вы серьезно?
– спросила Лиза.

– Абсолютно.

– Какая интересная семья. И вы все близки?

– Существуют, конечно, узы. А вы? Расскажите мне о себе, Лиза.

Она сделала вид, что не расслышала, и сказала: