– Не преувеличивайте, – смутился он, не сразу сообразив, что Байба, это, очевидно, та самая дама с необъятным бюстом. – Это… Это шампанское.

– Шампанское?

– Ну да! Говорят, после третьей рюмки все женщины кажутся… я хотел сказать, все мужчины кажутся атлетами и донжуанами.

– Значит, вы не такой?

– Ни в коем случае! – пылко возразил он и покраснел еще больше, надеясь, что в сгущающемся сумраке это не слишком заметно. Чертов, чертов, чертов Антон! У него язык подвешен правильным образом, и он никогда не ляпнет такую глупость. Куда он вообще делся?

– Понимаю. Верный муж. Только без обручального кольца. Вы его всегда снимаете, когда идете на тусовку?

– Вообще-то нет. В смысле – не снимаю. То есть не надеваю, – замялся он, проклиная себя за внезапное косноязычие. – Не положено.

– Не положено? – переспросила она. – Никогда не слышала такого… определения. Ну-ка, ну-ка, вы хотите сказать, что до сих пор…

– Мы развелись. Почти два года назад.

Петерис с Лигой шли впереди. Он то и дело склонялся к ее уху, что-то нашептывал, и до них отчетливо доносился смех Лиги.

– Правда? – Сандра даже изогнулась, чтобы заглянуть Марису в глаза. – Не сошлись характерами? Кажется, большинство мужчин формулируют это таким образом. Впрочем, извините. Это не мое дело. Мы с вами едва знакомы, а я лезу вам в душу. Мне просто любопытно. Одни коллекционируют картины, как Петерис, другие открытки, а я вот такого рода истории. Но вы, конечно…

– Мы прожили десять лет, – неожиданно признался он. – У нас бывали размолвки, но незначительные. Чаще из-за того, что мы собирались в театр или в гости, а у меня оказывалась срочная работа или дежурство. В общем, однажды она сказала, что я женат не на ней, а на работе. Наверное, она была права.

– Дежурство? На работе консультантом?

– Тогда мы оба работали в полиции. А сейчас она по-прежнему там и опять замужем за полицейским. Только рангом повыше. Вот такая ирония судьбы.

– Действительно, ирония, – задумчиво протянула Сандра. – Вы уж извините, что я вас так. У меня никогда не было знакомых полицейских. Или бывших полицейских. Во всех фильмах показывают, что работе они уделяют внимания больше, чем семье. Погони, перестрелки, расследования… Наверное, это захватывает без остатка. Так и представляю вас с пистолетом среди бандитов. А вашу жену, переживающую за мужа, за полицейским пультом.

Она словно подзадоривала его рассказать какую-нибудь захватывающую историю, и он как можно более равнодушно покачал головой.

– Боюсь, я вас разочарую. Это не мой случай. Мои клиенты вооружались только хитростью и изворотливостью, а у меня даже не было табельного оружия. Я занимался экономическими преступлениями. Все мои схватки были со скучными бумагами вроде накладных, чеков и бухгалтерских переводов. А вот жена как раз наоборот – она командовала оперативным отделом. Вот я вам все и открыл. Теперь ваша очередь.

– Моя? – удивилась она.

– Ну да. Как вы вообще стали владелицей галереи? Вы тоже рисуете?

– Разве что пробую чуть-чуть, так, для себя. И это не моя галерея. Я только спонсор. Как-то так получилось. Однажды гуляла по Старой Риге и совершенно случайно заглянула на выставку перед самым закрытием. Художник уже складывал холсты, а я хотела что-то приобрести для дома. Он пригласил в свою мастерскую, познакомил с другими. Так и пошло.

– А муж? Вы упоминали о ревнивом муже. Его не напрягают ваши знакомства? Почему его не было с вами? Кстати, это не он следует за нами в черном джипе?

– Нет, что вы, – ничуть не удивилась она. – Это водитель Петериса. А муж… он часто бывает занят по бизнесу. И мы с вами уже пришли.

И она сделала рукой жест, то ли указывающий на стеклянную дверь ресторана «Монтероссо», то ли начисто отметая любые возможности дальнейшего разговора об ее муже.

Из окна лучшего в городе отеля открывался вид на Понтийские острова. К последнему дню медового месяца, казалось, даже их кожа пропиталась солью Тирренского моря. Они наслаждались изысканной морской кухней в заведениях Террачины и Понцы, съездили в Ватикан, поднялись на Везувий и целый день блуждали по возрождающейся из пепла Помпеи. Она ступала по высеченным из лавы без малого три тысячелетия назад камням мостовой, любовалась искусно выложенной мозаикой, поражалась огромным открытым амфитеатрам, в которых в прошлые времена могло разместиться все население города. Янис послушно следовал за ней по лабиринту улиц и, похоже, скучал, отчего она ощущала себя немного виноватой. Было жарко, все таверны закрылись две тысячи лет назад, и никто не предлагал охлаждающих напитков. В храме Исиды муж долго вслушивался в напоминающие волчий вой электронные голоса, которые имитировали призывные песнопения древних жриц любви. Когда они вышли наружу, он равнодушно скользнул взглядом по неприметной табличке на полуразрушенном строении напротив храма и застыл на месте. «Как почуявшая след гончая», – почему-то подумала она.

– Ты понимаешь, что это значит?! – с внезапным воодушевлением сказал он.

– Ромул и Рем, – вслух прочитала она. – Написано, что они родились в этом палаццо. Просто не верится! Так звали основателей Рима. Получается, они родом отсюда?

– Именно! И ты вспомнила! Значит, к тебе возвращается память!

– Если бы! Я откуда-то знаю о многих вещах, но не о том, откуда эти знания почерпнула. Может быть, в моих ячейках памяти лучше сохранилось прочитанное в книгах. К тому же я погуглила кое-что об Италии перед поездкой.