Мне не интересно делать то, что мне говорят. Я построил свое собственное наследие с моими друзьями. Я горжусь тем, что мы строим большую империю.

Когда я возвращаюсь в главную комнату склада с бутылкой водки в руке, Леви уже на ринге. Он без рубашки и выбивает дерьмо из своего противника, кольцо на губе снято, но его штанга в соске на месте. Ему не нужно беспокоиться об опасности металла на своем теле, когда он является самой смертоносной вещью в целом.

Я отслеживаю смертоносные движения его татуированного тела, впечатленный его способностью скрывать свои намерения. Нет никакой возможности предугадать, что он предпримет дальше, эксперт по уклонению от ударов. Его губы кривятся в презрительной гримасе, которая обычно отпугивает людей. И правильно; мой друг — скорее чудовище, чем человек.

Если он там, значит, мы сегодня удваиваем нашу прибыль. Леви Астору нет равных.

Ухмылка пересекает мое лицо, когда я пробираюсь сквозь шумную толпу, кричащую за драку. Один взгляд на меня, и они быстро убираются с моего пути, либо из-за моего имени, либо из-за моей репутации.

У нас есть несколько таких мест по всему городу. Один рядом с кампусом привлекает тупых богатых парней из братства, чтобы легко заработать на них деньги. Это место привлекает более элитных покровителей — бизнесменов, светских львиц и политиков. Эти люди хотят смотреть грязные бои без пуха или гламура. Единственное правило для бойцов, выходящих на ринг, — никаких правил. Толпа хочет увидеть кровавую бойню, и мы ее обеспечиваем.

Леви доказывает это, нанося жестокий удар с разворота, который бьет своего противника в рот. Кровь и слюна летят вместе с зубом. Боец покачивается на ногах, вероятно, борясь с потерей сознания. Дикая атмосфера ощутима, когда люди приветствуют и машут своими деньгами в воздухе, жаждущие насилия.

Я нахожу Джуда и Кольта, отпустивших женщину, сидящую на коленях Кольта и играющую с жемчугом. Она бросает на меня надменный взгляд. Он шепчет ей что-то, что заставляет ее хихикать, прежде чем она ускользает.

— Одна из подруг твоей матери, не так ли? — Я подношу бутылку к губам. — С аспирантуры?

Может, мы с Джут и закончили школу официально, но Колтон и Леви все еще учатся на последнем курсе колледжа, оба моложе нас.

— Следующее событие в ее светском календаре будет еще интереснее, если я заставлю эту цыпочку сосать мой член, пока мама будет хвалить канапе. Колтон с хитрой усмешкой пожимает плечами и достает телефон. Он всегда держит в руках один-два прибора. — Мой член не различает. Киска есть киска, а она горячая пума. В чем тут недостаток?

— Включи это в объявление о своей свадьбе. Джуд фыркает и толкает его локтем. — Твоей маме понравится.

Резкий лающий смех покидает меня. Дюпоны — часть общества светских львиц. Новые деньги по сравнению с моей семьей и семьями Леви, но родители Колтона сделали себе имя. Из нас четверых Джуд Моралес-единственный, кто не родился с серебряной ложкой во рту.

Мы познакомились с ним в Академии Торн — Пойнт и распознали в нем то же самое недозволенное, что живет во всех нас-инстинкт выживания и стремление контролировать хаос.

В свой первый день в качестве стипендиата Джуд попытался обмануть нас. Он тоже был чертовски хорош. Этот вкрадчивый ублюдок чуть не выманил обманом у меня пятьсот баксов из бумажника.

Легкая улыбка исчезает с лица Джуд, когда двое полицейских входят на склад. Он толкает Колтона локтем и вздергивает подбородок. Его поведение меняется, как только первая пробивается сквозь наших кричащих посетителей, в то время как Леви покидает ринг.

Пиппа Бассет. Самый молодой детектив в полиции. Вместо того чтобы поступить к нам в Университет Торн-Пойнт, она поступила в полицейскую академию. Каждый раз, когда я вижу ее предательство, в моем животе вспыхивает горячая и злобная вспышка.

Она говорит со свежеиспеченным новичком, указывая на Леви хмурым взглядом. Чертовски идеально. С тех пор как ведомая брюнетка бросила вызов шансам стать детективом, она подтолкнула новобранцев следовать учебе в академии, а не падать в линию, как любая другая свинья в городской полиции. Остальные покупаются и оплачиваются взятками и щедрыми пожертвованиями, в основном от сенаторов, добивающихся переизбрания. Так здесь все устроено, но она годами лелеяла свою праведную вендетту против нас.

— Смотри живо, это наша любимая заноза в заднице, — мягко говорю я. — Джуд, разберись с этим.

— Я этим займусь. — Он стискивает зубы. — Ей виднее.

Я сдерживаю усмешку. Он привык. Его бывшая девушка была одной из нас когда-то, давным-давно. До того, как Джуд поместили в следственный изолятор для несовершеннолетних. После этого мы поняли, что ей нельзя доверять. Вот почему мы связали себя татуировкой коронованной вороны на черепе, окруженной словами, которые мы никогда не забудем снова: верность превыше всего.