– Ее зовут Лита Синица… Это потому, что их горные семьи по традиции носят названия птиц…

Я вообще не поняла, зачем она эти подробности из моего рассказа выкладывает. И что это за порода такая людская – «поцелуй в царственный зад, даже если тебя пришлепнули до утра к дереву в мокрой одежде»?

– То есть орлов или чего-то приличного там не водится? – несмешно съязвил Лоран. Но сделал тон серьезным и сказал: – Больше никогда, Лита Синица, не смей мне хамить. Ты здесь даже не пустое место, ты – червяк, вылезший из болота, которое надо было задавить окончательно, а не вести с ним мирные переговоры. Но раз ректор счел нужным тебя принять, я возражать не стану. Однако при одном условии – ты будешь уважать меня и всех вокруг. Хотя бы за то, что тебя сюда пустили.

Ну просто гений слова. Чего он там плетет? Лоран развернулся и пошел по направлению, куда уже убежала толпа его полоумных приятелей. Я не постеснялась оставить за собой последнее слово:

– Уважаю только тех, кто заслуживает уважения!

Он остановился, повернул голову, подождал, не добавлю ли еще чего-нибудь, а потом просто пошел дальше. Какая-то я везучая. Хотела завести друзей, а случайно завела врага. Ему еще повезло, что я и пальцем пошевелить не могу, а иначе он догнал бы своих друзей намного быстрее, чем собирался…

Ну а мы что? Мы тут тихонько повисим, до утра всего каких-то пять часов.

Ах, сколько я слышала интересных баек, какая в империи развитая цивилизация, какое великолепное воспитание получают дети благородных семей! Вот вам и доказательство – этот ушлепок вышел из самой благородной, даже королевской семьи. Куда уж выше? И совершенно спокойно уходит, оставляя за спиной двух девушек, которых привязали как преступниц к позорным столбам. Ничего у него не дрогнуло от мысли, насколько непросто нам будет пережить этот дурацкий розыгрыш. Лоран оказался очень неприятным типом – и от него еще будут проблемы, я всей своей обостренной интуицией чую опасных людей. Им не мешает даже отсутствие магических сил, поскольку жестокость и хитрость всегда побеждают магию. Так и зло всегда побеждает добро, потому что они используют разное оружие.

– Да хватит уже ныть! – высказалась я, когда всхлипывания Виолы начали надоедать. На самом деле, я чувствовала вину перед ней – за то, что стянула мешок. Она об этом даже не знает, но если бы не моя неуместная забота, сейчас она сидела бы уже в горячей ванне. Именно поэтому я добавила терпеливее: – Не надо так переживать из-за пустяков, Виола. Да, неудобно. Да, позорно. Но вряд ли есть опасность для жизни. Через год мы будем над этой ночью хохотать.

– Ага, тебе легко говорить, ты вон какая смелая!

Я не удержалась и передразнила ее:

– Ага, и от моей смелости даже дерево мягче становится, ты тоже попробуй!

– Дамы, не ссорьтесь, – голос подал инкуб, которого припечатали к дереву с другой стороны. – Во-первых, позвольте представиться. Я Ашк, первый курс факультета сексологии, достойный преемник своих родителей… правда, мама так и не смогла вспомнить, кто был моим отцом. Во-вторых, вам действительно не на что жаловаться, ведь я пострадал больше остальных. Вот если бы меня привязали к одной из вас, то было бы теплее и веселее. Всем. Даже зрителям.

– Заткнись, Ашк, – сказала я.

– Заткнись, Ашк! – вскрикнула Виола.

– В-третьих, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Лита, зачем ты так явно злишь Лорана?

– Я не злю! В смысле, он первый начал. В столовой оскорбил меня, а я ответила. И сейчас ведь не я к нему с деревом подскакала, а он подошел. Короче, я просто реагирую!

– Люблю женщин, которые реагируют… – о чем-то своем задумался инкуб. Но потом продолжил: – Так ты точно не шпионка?

Я аж расхохоталась:

– Уж для шпионажа нашли бы кого-то помощнее! И за чем тут следить? За этим академическим беспределом? Вот завтра утром пойду писать письмо в наш шпионский штаб, как их лучшую сотрудницу прилепили к дереву тупоголовые идиоты.

– Действительно. Ладно, дамы, тогда продолжайте ссориться – хоть какое-то развлечение.

– Ребята, – сзади раздался очень монотонный голос, а парень говорил будто в нос. – Я ощущаю наше единство. Эта беда сплотила нас всех. Какого беса я снял повязку? Почему меня никто заранее не предупредил, что ее никак нельзя снимать?

– Вопрос, который здесь мучает каждого, – Ашк рассмеялся. – Как тебя звать, кровососина?

– Зови меня Родригом, извращенец, – представился тот. – Я не хочу выглядеть здесь самым большим нытиком, поскольку вы успели побить все рекорды, но я – не самое живое создание из присутствующих, а от холода моя кровь течет все медленнее. Опасаюсь, что могу впасть в анабиоз.

Вампира я рассмотреть не могла, он вместе со своим деревом разместился у меня где-то за спиной, но невольно посочувствовала. И отметила, что надо будет потом узнать, что такое анабиоз и чем отличается физиология этих полутрупов от всех живых существ – ну, кроме того, что они большие любители попить крови. Под куполом климат поддерживался искусственно, и нельзя было сказать, что на улице слишком холодно. Но мокрая одежда свой вклад в ощущения вносила – и значительный.