Одним словом, утром, когда собирались в обратную дорогу я, мучаясь головной болью от недосыпа подошел к не менее хмурому старшему кузену.

— Сигмунд, я тут подумал… я хочу с тобой. В смысле, возьми меня следующим летом с собой в поход.

Краем глаза ухватил, как округлились глаза у Йоргена, заметил усмешку Фритьефа, услышал, как за спиной ойкнул Хрут, и как в голос заржал сучонок Калле.

— Ну и зачем ты мне?

Мы топали уже час. Вернее, топал я, Хрут и Калле. Сигмунд ехал верхом, и мне приходилось идти рядом.

— Что значит зачем? Тебе нужны бойцы в лид?

— Бойцы мне нужны, — подтвердил Сигмунд, — вот только ты не боец.

— Пока не боец, — согласно кивнул я, — но вель никто не боец с рождения. Не рождаются бойцами, верно? Ими становятся. Вот и я, стану.

— Сначала стань, — презрительно дернул щекой будущий форинг, — тогда и говорить будем.

— И как же я стану? Нельзя… — я хотел было ляпнуть: «научиться плавать, не входя в воду», но потом понял, что пример не совсем к месту.

— Что нельзя? — переспросил Сигмунд

— Нельзя вот так вот отказывать родственнику, — буркнул я, уже в процессе говорения понимая, что сморозил глупость. Поздно!

— Можно. — обрезал Сигмунд, — Ты мне не нужен.

— Асгейр, тебя убьют в первом же бою, — на правах «старшего консультанта» влез в разговор Фритьеф, ехавший рядом и прислушивающийся.

— И что? Тебе… Вам меня жалко?

Сигмунд покосился на меня с высоты лошади, ухмыльнулся.

— Ни капельки. Сдохнешь — никто по тебе не заплачет

— Ну так и чё? Что тогда мешает меня взять?

— Место, — обрезал Сигмунд

— Что?

— Асгейр, — пояснил Фритьеф, — ты будешь занимать чье-то место. Был бы это пеший поход — пожалуйста, топай со всеми и не отставай. Но на корабле все места посчитаны, и там не будет пассажиров. Надо грести, а какой из тебя гребец? Посмотри на себя, ты же через час руки себе сотрешь до кровавых мозолей, и выдохнешся… Ты хоть раз в жищни греб?

— А то! — я аж нос задрал, — мы с отцом в море ходили!

И ведь не соврал! И в море мы ходили с отцом, пока я еще маленький был. В Греции, на яхте. И греб я тоже. В парке, когда на прокатных лодочках девчонок катал.

— Это не море, Асгейр, это фьорд, там нет такой волны как в море. И ходили вы на лодочке, а тут корабль! — сказал таким тоном, будто: «и это — атомный авианосец!», — да и сколько ты греб? День? Хотя бы пол дня?

— И как же научиться? — с обидой в голосе выкрикнул я

— Не мои проблемы, — отрезал Сигмунд, — Ты мне. Не нужен.

И чмокнув послал коня вперед, догоняя уехавшего вперед отца.

— Бери пример с Калле, — обронил Фритьеф, — он ведь на каждую тренировку, что я провожу Сигмунду сам приходит. И занимается. И никто его не подгоняет.

— Слышал, полукровка? Сам! — догнал меня мелкий засранец. — Прихожу, беру щит, беру копье…

Он, не преставая шагать изобразил что-то вроде боксерской стойки: собранный корпус наклонен вперед, левое плечо впереди. Левый кулак выставлен, но не как у боксеров, а вертикально, будто в кулаке держит стакан. Правая рука отставлена в сторону, изображая хват толи копья толи бильярдного кия.

— … и работаю. Удар сбоку, удар сверху, закрыться!

Он выбросил вперед правую руку, будто нанося укол, отвел назад, поднял над головой выворачивая локоть, снова ударил, закрылся щитом…

— За локтем следи, — одобрительно пробурчал Фритьеф, — а так хорошо.

— Понял, полукровка?! Вот так растут будущие хирдманы! А ты… — он смерил меня презрительным взглядом, — ты же пустое место, тебя даже в строй не поставишь! А если поставишь, так враг именно на тебе строй и продавит. И что тогда? Да из-за тебя убьют всех!… Лови лучше рыбу, рыбоед вонючий!

И он, ускорив шаг принялся догонять уехавших вперед. Фритьеф, шлепнув пятками по бокам лошади тоже ускорился. Со мной поравнялся Хрут, ободряюще улыбнулся

— Да не расстраивайся ты! Не всем нужны эти походы. И что хорошего плавать куда-то, сражаться, рисковать утонуть или быть убитым? Нам же и здесь с тобой хорошо? Лови рыбу, продавай, зарабатывай! Знаешь как на рыботорговле можно забогатеть? Слушай меня, у меня есть отличный план! Придем домой, расскажу.

Если бы его руки не были заняты лямками здоровенногом мешка, он наверно потрепал меня по плечу. Я не ответил, ибо горло сжимали слезы.