–Странно получается, не находишь, – после долгого молчания задумчиво произнесла я, – как ни крути, Понсе де Леон был неординарной исторической персоной, но я вспомнила его имя лишь в связи с поисками источника.

–Так уж устроен человеческий мозг, Рода, – понимающе улыбнулся британец, – нам свойственно запоминать самые яркие эпизоды, а все остальные не менее яркие вехи биографии, как правило, остаются, на втором плане. Так вышло и с де Леоном: первая ассоциация – Бимини, и только затем на ум приходит основание Сан-Хуана. Самое поразительное, что настоящий Бимини – это цепочка островов в полусотне миль от Форт-Лодердейла во Флориде, и на Северном Бимини действительно есть целебный грот, но его омолаживающий эффект немногим выше, чем у обычной грязевой ванны. В общем, так до сих пор и не ясно, то ли де Леон просто сбился с пути, то ли источник никогда и не существовал в реальности, то ли его волшебные свойства полностью иссякли, когда на Багамский архипелаг впервые ступила нога колонизаторов, во всяком случае так утверждал мой друг-таино, когда я его об этом спрашивал. Он сказал, что боги даровали вечную молодость лишь избранным, а о какой избранности могла идти речь, если у каждого матроса в испанской эскадре руки были по локоть испачканы в крови индейцев?

–То есть даже если источник не легенда, у де Леона не было ни единого шанса, – резюмировала я, – возможно, Пуэрто-Рико на меня как-то по-особенному действует, но мне кажется, что твой друг был прав. Цивилизации инков и майя по-прежнему являются загадкой для ученых, так чем таино хуже, просто после одних остались до сих пор не расшифрованные записи, а после других – никем не найденный источник.

–Ты читаешь мои мысли, – поддержал мои рассуждения Родрик, – таино что-то знали, но это знание ушло в небытие вместе с их народом. Хочешь я расскажу тебе совершенно безумную теорию? Дорога Бимини, слышала про такую?

–Нет, – отрицательно помотала головой я, – что это?

–А черт его знает! – озадачил меня британец, – этого никто до конца не понимает. На рубеже семидесятых на дне моря у берегов Передайз-Поинт на Северном Бимини было обнаружено семьсот метров аккуратно выложенных известняковых блоков, вот эту штуку и назвали «дорогой Бимини». Много лет над ней бьются подводные археологи со всего мира, большинство уверены, что конструкция рукотворная, но дальше этого вывода наука не продвинулась.

–Очередная тайна, – красноречиво пожала плечами я, – а что здесь безумного?

–О, да много чего! – снова закашлялся Родрик, – как тебе версия, что «дорогу» построили атланты, а сама Атлантида затонула именно в районе Багамских острова? Под верхним слоем плит археологи обнаружили еще один уровень, но добраться до основания им так и не удалось. Подводные течения и водовороты, белые акулы, мурены – местечко там то еще, но благодаря высокотехнологичному оборудованию исследователи установили возраст плит и зафиксировали наличие пустот и залежей металла. Одним словом, сплошная мистика, есть даже гипотеза, что это никакие не плиты, а вершины стен, построенных древней сверхрасой.

–По-моему, я поняла, к чему ты клонишь! – возбужденно подпрыгнула на скамейке я, – фонтан молодости и «дорога Бимини» могут быть взаимосвязаны между собой, а древние боги таино – это и есть атланты, владевшие искусством неограниченного продления жизни. Действительно безумная теория, но в ней точно что-то есть, хотя она и не проливает свет на то, что произошло с источником.

–Сомневаюсь, что мы когда-нибудь это узнаем, – со вздохом заключил британец, – но я бы многое отдал, чтобы ответить на этот вопрос. В юности я посмеивался над Понсе де Леоном, а сейчас я его отлично понимаю – когда ты отчетливо видишь конец пути, особенно сильно хочется вернуться в исходную точку и выбрать иной маршрут. Ну всё, довольно тайн, нам пора перекусить, а я знаю одно замечательное местечко в Старом городе.

ГЛАВА XIII

Я небезосновательно волновалась, что с моего эксцентричного спутника вполне может статься привести меня в какой-нибудь пафосный ресторан с космическими ценами, где на протяжение всей трапезы я буду постоянно испытывать жуткий дискомфорт по поводу вопиющего несоответствия своего внешнего вида дорогому интерьеру престижного заведения, однако, на этот раз Родрик решил не искушать судьбу, и выбрал для обеда достаточно скромное, но очень милое кафе с маленьким залом на втором этаже и потрясающим видом на океан. Заказ блюд я вновь отдала на откуп британцу, и в итоге мое сегодняшнее меню чуть менее, чем полностью состояло из морепродуктов – надо признаться, настолько вкусных и ароматных, что устроенный без моего ведома рыбный день оставил мне исключительно позитивные впечатления. Я так и не нашла русского аналога съеденному мною «red snapper», из чего сделала вывода что данная рыбина в наших широтах не водилась, и сей факт невольно придал местному деликатесу пикантный налет экзотики. Родрик взял себе запеченных крабов "хейес-эрвидос" и так настойчиво предлагал мне попробовать кусочек с его тарелки, что я не сумела устоять и пополнила свою копилку фирменных шедевров пуэрториканской кухни еще одним восхитительным рецептом. На десерт мне подали шарики фруктового мороженого, а финальным аккордом стал «коко фрио» – широко распространенный в стране напиток. Процесс приготовления «коко-фрио» сам по себе заслуживал отдельного упоминания: прямо на моих глазах бармен одним махом срубил макушку целого кокоса, вставил пластиковую соломинку в образовавшееся отверстие и торжествующе вручил мне природный сосуд с чуть сладковатым молочком. Под конец обеда я так плотно наелась, что еле-еле заставила себя поднять отяжелевшее тело со стула: почти пять дней ко мне в желудок попадал лишь алкоголь, и от непривычного количества сытной пищи мне было теперь слегка не по себе, а учитывая, что чревоугодию я предавалась за чужой счет, меня одолевали еще и угрызения совести.

–Много там вышло по счету? – спросила я, после того, как, спустившись по лестнице, мы вышли на улицу.

–Нормально, – беззаботно отмахнулся Родрик, – неужели я не имею права тебя угостить?

–Имеешь, конечно, – неуверенно протянула я, – но, думаю, с моей стороны не очень прилично злоупотреблять твоей щедростью. У меня с собой не так много денег, но кое-что мы могли бы оплачивать напополам…Я уже и так в долгу перед тобой…

–Рода! – британец вытащил из пачки сигарету, повертел ее в ладони, но вместо того, чтобы закурить, вдруг впился в мое лицо пристальным взглядом, – я хочу, чтобы ты уяснила для себя одну вещь. Ты мне ничего не должна и ничем не обязана. Я провожу с тобой время потому, что мне это нравится, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым, и, прошу тебя, не обижай меня подобными заявлениями, ладно? Если я тебе еще не слишком надоел, и ты и дальше не откажешься от моего общества, я и впредь буду сам за всё платить, тем более, что наш досуг организован на таком бюджетном уровне, что практически ничего для меня не стоит. И я повторяю, всё, что я для тебя делаю, я делаю от чистого сердца и ничего не требую взамен.

–Это очень благородно, – сдержанно улыбнулась я, – просто в наши дни бескорыстие стало огромной редкостью, и как бы я тебе не доверяла, мне всё равно не хотелось бы попасть в финансовую зависимость.

–Хорошо, тогда завтра в Эль-Юнке я позволю тебя заплатить за нас обоих, – милостиво разрешил Родрик, и я поняла, что посещение заповедника скорее всего обходится туристам в считаные копейки, и официанты в кафе получили на чай в два раза большую сумму. Но уже то обстоятельство, что британец согласился поддерживать иллюзию равноправия, меня значительно приободрил: по крайней мере он уважает мое мнение, искренне старается не задевать моей гордости и не видит ничего унизительного в игре по моим правилам.