Я настороженно смотрела на мужчину. Тот убрал мобильный телефон в карман, рукой откинул назад волосы, упавшие на лицо.

— Не нахожу, — постаралась не выдать своего беспокойства. — Мы знакомы?

— Теперь — да, Дарина Валерьевна, — кивнул мужчина. — Можете звать меня Седой.

Возможно, мужчина со странным именем «Седой» прочел удивление и вопрос в моем взгляде. Снисходительно хмыкнул. Улыбнулся. Но улыбка не коснулась глаз. И это пугало.

— И да, Дарина Валерьевна, мы с вами непременно подружимся, — заявил незнакомец, окончательно дезориентируя меня.

Плакал ребенок. От его крика хотелось закрыть уши, но руки были чем-то связаны. Чем-то вязким и липким, как кисель.

Кто-то намеренно громко топал по коридору, заставляя звук эхом отлетать от стен.

За дверью пустота. Пустая комната с одним окном.

Все стихло. Не слышно ни звука.

И вновь детский крик вспорол тишину.

— Нет! Оставьте! Оставьте его! — плач резал слух, руки пытались дотянуться до крошечной ножки в темно-синем носке. Но кто-то с силой дернул за плечо, заставляя осесть на грязный пол.

Дверь захлопнулась, отсекая от темного коридора.

Кулаки с силой врезались в ветхую дверь, окрашенную в темно-синий цвет. Кажется, будто хлипкая преграда вот-вот разлетится в щепки. Но нет. Ржавый замок крепко держал ее.

Удар. Второй. Резкая боль пронзила ладони. Ярко-алые капли на синем.

Хотелось выть от бессилия.

— Найду! Я тебя найду! — крик превратился в шепот обещания.

— Беги! — кто-то шепнул на ухо, заставляя замереть от страха: — Убегай, чертов щенок!

Разбудил телефонный звонок. Но тело уже не спало. Мозг прокручивал информацию раз за разом. Казалось, я что-то упускаю. Что-то важное. И это бесило.

Открыл глаза. Какого, млин, хрена?!

Время на часах едва перевалило за половину второго ночи. Но я был рад, что Седой звонит именно сейчас.

— Говори! — велел я, поднимаясь с кровати и подходя к окну.

Лил дождь. Волна свежего воздуха ударила в лицо. Хорошо.

— Думаю, есть реальная зацепка, — без обиняков сообщил Семен. — Но я не уверен насчет девчонки.

— Твое дело — найти гниду, а что с ним делать — решу сам! — выдохнул я сигаретный дым в распахнутое настежь окно.

— Так точно, шеф! — слышал по голосу, как гримасничает Седой. Этот придурок даже в серьезных делах не мог держать язык за зубами. Надо бы проредить его челюсть.

Отложив телефон в сторону, оперся рукой о подоконник.

Дождь лил стеной, капли хлестали по лицу. Но я стоял, позволяя воде смывать с себя остатки сна.

— Матвей, холодно, закрой! — раздался голос за спиной.

Поморщился. Какого хрена позволил ей остаться?

— Вали нахрен! — рявкнул я, вспоминая, что эта девка совсем не та, которую хотелось. Другая. Не та.

— Куда? Там темно и дождь! — капризный голос резал слух, звуком вороша глубоко спрятанную боль.

— Свали живо! — рявкнул я и отвернулся.

Не проверял, ушла ли. Был уверен.

Телефон ожил в руке. Чертов гад Седой!

Открыл входящее сообщение. Гуляют! Они, мать твою, гуляют под дождем!

Ночной сеанс в кино и гребаная пицца! Девчонка с улыбкой на фото. Довольна.

Швырнул пустую сигаретную пачку в окно. Чертов Седой на мою голову!

Я никогда не позволяла себе ночные прогулки. Но сегодня что-то изменилось. Возможно, я просто устала. Устала от волнений и переживаний.

А сегодня появился отличный повод. Феликс шел на поправку. Ему разрешили подниматься и ходить по палате. Совсем скоро его выпишут, и я смогу забрать брата домой.

Чем не повод для похода в кино? Тем более, если утром не нужно просыпаться рано.

Сеанс завершился поздно, но, что удивительно, спать мне не хотелось. И Семен предложил пройтись пешком до самого дома.

Седой, который на самом деле оказался Семеном, был прав. Мы действительно подружились. Молодой человек ежедневно появлялся в больнице, приносил продукты, иногда подвозил меня до дома. Его общение не угнетало. Он мог полчаса говорить о всякой ерунде, и я понимала, что сижу с глупой улыбкой на лице.