— Я себе оставлю? Раз такими уже не пользуются, значит, они недорогие.

— Ладно. — согласилась Женя.

А потом Руслан снова услышал слова благодарности уже от обоих Майоровых, после чего Гриша оставил взрослых наедине.

— Понятия не имею, сколько нынче стоят карманные часы. Они ведь не из серебра? — спросила Женя.

— Просто качественная нержавейка, и я их не покупал. — признался мужчина.

— Семейные реликвии раздариваешь?

— Я уже и не помню, откуда они у меня взялись. Выбирал между ними и головой лося.

— Ты хотел подарить моему Гришке голову убитого рогатого животного? Странные у тебя представления о праздновании Рождества.

— Я хотел дать ему что-то, что точно понравится. Начал вспоминать, что мне казалось крутым в детстве и…

— Ты в детстве сам убил этого лося? — перебила Женя.

— Да нет же! Я так и не вспомнил ничего стоящего из того, что сейчас можно купить, поэтому выбрал из своего хлама.

— А где ты лося хранил? Я его в твоей квартире не заметила.

— В кладовке. Мне его пару лет назад подарили, вещать эту рожу на стену не захотелось, а выкинуть рука не поднялась.

В отличие от Руслана, Женя не стояла на месте, а во время разговора успела разобрать принесённые им продукты, и достала миску с замаринованной курицей. Она могла бы продолжить беседу на отвлечённые темы, но вспомнив, что вроде как имеет право обижаться на мужчину, решила не помогать ему и молча занялась готовкой.

Руслан вымыл руки, вытер их одним из тонких кухонных полотенец и громко выдохнул. Потом прошёлся по кухне, поправил магнитик на холодильнике и снова выдохнул. Будучи матерью хитренького мальчишки, Женя на подобные уловки не велась, и даже когда Руслан сел на стул и стал барабанить длинными пальцами по столу, она продолжила заниматься своим делом, игнорируя его взгляд.

Мужчина продержался ещё минуту, и только когда Женя взялась за чистку картофеля, начал объясняться.

— Мы договаривались, что после посещения врача, ты меня дождёшься.

— Было не совсем так. Ты сказал, что заберёшь меня. — Женя старалась говорить безэмоционально, но, похоже, ей это не слишком удалось, потому что Руслан поджал губы и утвердительно произнёс:

— Ты меня видела, но не подошла, ведь я был не один. Это была неожиданная встреча с человечком из прошлого. — уточняющих вопросов от Жени не последовало и он рискнул добавить подробностей. — Бывшая подруга. Она меня заметила, решила пообщаться, а я надумал лишнего, испугался и, пытаясь себе и тебе что-то доказать, сильно сглупил.

— Ты не должен оправдываться. — хмыкнула Евгения. — Особенно так информативно и при этом непонятно.

«Придётся каяться во всём» — понял Руслан. И, тяжело вздохнув, принялся рассказывать о событиях последних дней.

– .. а ты гроб отца фотографировала? — спохватился он в конце. — В твоём случае это трогательно, а не странно и жутко.

Пока мужчина делился событиями и впечатлениями, Женя сунула противень с курицей и овощами в разогретую духовку и подсунула ему под руки вареный яйца и сыр для салата, которые он послушно натёр на тёрке.

— Ты ей посочувствовал, помог перевезти вещи и разделил с ней её печаль. — констатировала Женя. — У тебя большое и доброе сердце. Если ты, конечно, сказал мне правду.

Поправлять её, говоря, что дело не в его якобы добром сердце, а в том, что бывшая любовница выглядела настолько жалкой, хоть и пыталась держать лицо, играя привычную роль беззаботной глупышки, что даже такой сухарь как он почувствовал необходимость выслушать её переживания и хоть так помочь осиротевшей и потерянной женщине, было незачем. Также Руслан не стал озвучивать, что после показа фотографий мёртвой матери, которая «после смерти помолодела», и рыданий на его груди, со словами поддержки Марина услышала от него и о наличии в его жизни Жени и серьёзных намерений, связанных с ней. Мужчина понимал, что момент для этого был неподходящий, но он и так подвёл Женю у клиники, и принял решение больше не рисковать их отношениями и не допускать ситуаций, из-за которых она может в нём усомниться. Слушая излияния Марины о том, что она больше никогда не сможет услышать мамин голос, Руслан примерял это на себя, но почему-то в его представлении вместо мамы он тосковал по Жене. То, что все когда-нибудь умрут, было известно и понятно, а вот принять то, что пожелай она закончить их отношения, он ничего не сможет сделать, было неприятно и трудно. Переспорить и переубедить в чем-то эту язву невозможно, и что самое обидное, если они перестанут видеться, её жизнь в целом никак не изменится, ведь пока они только разговаривают о призрачном общем ребёнке. Но и вываливать на Женю признание о том, что наличие абстрактного наследника казалось первостепенный только до тех пор, пока она не стала единственной рассматриваемой кандидаткой на роль его матери, мужчина не стал. Пусть сам он и осознал, что незаметно самым важным стала не перспектива потомства, а наличие рядом самой Жени, говорить об этом бессмысленно, нужно дать ей это почувствовать.

— Я тонкая натура с большим и добрым сердцем. — в итоге произнёс мужчина. — А ещё я честный и скромный. Повезло тебе со мной, хватай и держись за меня всеми лапками.

— Я лучше зубами вцеплюсь.

Вечер прошёл по-семейному.

Прежде чем сесть за стол, Женя показала Руслану фотоальбом, и он не только убедился, что на фотографиях её отец запечатлён исключительно живым, но и оценил внешность бывшего мужа. Гришин отец напомнил ему сразу всех мужских персонажей из слащавых реклам с вечно улыбающейся семьёй.

— Он не урод. — ляпнул мужчина.

— У меня всегда был хороший вкус. — в той же манере ответила Евгения.

Ужинать решили не в кухне, а в комнате перед телевизором, и растянулось это на несколько часов, пока не пришло время выгуливать таксу.

Как самого здорового на улицу было решено отправить Руслана. Пока его и Тоньки не было, посуда была сгружена в мойку, стол убран, а Гриша отправлен чистить зубы и переодеваться в пижаму. Вернувшегося с прогулки мужчину Женя встретила вопросом: