— Ерунда какая-то. — Белый стер ладонью остатки мозгов с лица. — Так не бывает! А способности никакой не прилетело?

— Вроде нет. Ничего такого, — соврал я, пока не решившись открывать ему всю правду.

— Хреново. Наверное, это потому, что ты только добил Омутника, а всю работу сделал я. Ну, вообще-то Урка его знатно покромсал, но и я ему в морду трижды стрелял жаканом. Ладно, считай чудо, что вообще отбились. Такая тварь даже раненая, крайне опасна. Я со своим пятым уровнем, только раз седьмого завалил. Но и то, субъект был ослаблен ядом и частично парализован.

— Слушай… — я перебил его, не дослушав до конца. — Я же видел, как он тебя в прыжке с ног сбил. Грыз твою голову, потом руку, ну. Как так получилось, что на тебе ни царапины?

— Братан, это иллюзия, — загадочно улыбнулся Белый. — Способность у меня такая — со стороны выглядит не то, что на самом деле. Иллюзия одновременно защищает меня силовым полем. Полезная вещь, случайно получил. Жаль только недавно смог улучшить.

— Что значит улучшить? — я опять ничего не понял. Информации было так много, что я снова начал раздражаться, забыв о недавней победе и приобретенной специальности.

— Короче, в двух словах. На втором уровне прокачки каждый объект получает рандомную способность. Это может быть что угодно — запредельная меткость, улучшенная скорость. Даже невидимость. Вариаций тьма! До пятого уровня новых способностей не будет, но зато уже имеющуюся, можно модифицировать. Пока ясно?

— Ясно, — я посмотрел на распростертое тело и в голову тут же напросился вопрос. — Слушай, а внутри него эти… Ну как их, лиды могут быть?

Бродяга утвердительно кивнул, причем у него даже глаза заблестели.

— Конечно, причем могут быть и особые. Предлагаю поделить. Мне три четверти, тебе четверть!

— Э-э! Поровну, — уверенно заявил я, глядя ему в глаза. — Завалил-то я!

Повисла напряженная пауза.

— А ничего не треснет? — тот оценивающе посмотрел на меня, затем глянул на поверженную тварь, после чего расхохотался. — Ладно, не вопрос. Только доставай их сам!

— Хорошо! — я растерянно глянул на тело. Его вес, даже навскидку был килограмм под триста. Как бродяга из-под такой образины выбрался?

Напарник, хитро улыбаясь, сунул мне нож в руку, но я покачал головой и полез за своим.

С чего начинать, я понятия не имел. Кокон с лидами был внутри брюха, рядом с сердцем. Как он выглядел и что именно из себя представлял, я не знал. Понятно, что процедура кровавая и неприятная, но зато полезная. Вот я сейчас…

Попытался поднять лапу, но сделать это одной рукой было нереально.

— Ай, твою мать! Вот, сюда режь! — Белый нетерпеливо ткнул ножом в правый бок, чуть пониже шеи. — Сюда и вправо.

И я начал резать. Сначала неуверенно, с брезгливостью. Особенно, когда еще теплая кровь потекла к ногам… Не прошло и минуты, как я по уши уделался в крови. Почувствовал вонь внутренностей. Искал долго, но кокона почему-то так и не нашел, хотя сердце уже вытащил наружу.

— Что-то нет ничего, — морщась, выдохнул я, кое-как подавляя рвотный рефлекс. Копаться в потрохах такой огромной твари было сложно — отвратительный запах, да и вид совсем не располагал.

— Есть! Ищи лучше! — авторитетно заявил напарник и открыл вторую банку с пепси. Усевшись на заднюю часть тела Омутника, он не спеша наслаждался напитком. Я поразился его хладнокровию — рядом кровь и кишки, а он тут пепси распивает.

Еще минута ушла на то, чтобы я прощупал большую часть брюшины, аж засунул руку почти по плечо — ничего.

Кажется, запах даже усилился. Воняло так, что даже невозмутимый Белый отсел подальше. Копаться в теле мертвого животного удовольствие просто феерическое.

Но долго так продолжаться не могло.

— Ты там лиды в кишках ищешь, что ли? Еще бы в жопу ему залез.

И тут я не выдержал. С характерным звуком блеванул прямо внутрь туши. Очень многое вылезло обратно.

— Фу, вот дерьмо! Ты че творишь? — банка с недопитым пепси полетела на землю, а сам бродяга вскочил и встал надо мной с таким видом, словно я его любимый холодильник заблевал. Изнутри.

— Извини, — кашляя и с трудом сдерживая остаточные рвотные позывы, прохрипел я.

Он с досадой хлопнул ладонью по лбу, покачал головой и отвернулся. Снова посмотрел на «изящную» картину. Затем все же произнес.

— Ты б ему еще в пасть наблевал, — продолжал возмущаться бродяга. — Короче, левее возьми. Там твой кокон.

— Ты же сказал справа, — меня все еще тошнило, но соображал я трезво.

— Я… Ну я вроде как пошутил, — для убедительности, даже плечами пожал.

Подходящего слова, которым можно было охарактеризовать выходку Белого я не нашел, потому промолчал. Очень хотелось ляпнуть что-то такое, ядреное, но я понимал, почему он так сделал — я оборзел, а он проучил.