Кесси положила билеты на кофейный столик.

– Пожалуйста, не говори мне, что те документы, которые я видела – работа на выходные.

– Хорошо, не буду говорить.

– Серьезно? Он звонит тебе в субботу, а потом дает работу на дом? Не понимаю, как ты еще не запихала ему кофе туда, где не светит солнце.

Кирстен вздохнула.

– Это было бы невероятно весело. И, хотя кофейные клизмы наверняка полезны для здоровья и стали бы отличным актом мести, у меня есть три очень веские причины, почему я не могу этого сделать: счета, арендная плата и еда. Я вроде бы привыкла к таким предметам роскоши как хлопья на завтрак и крыша над головой. Так что, к сожалению, мне слишком нужна моя работа.

– Уверена, ты найдешь что-нибудь еще, – сказала Иззи, прихватив еще один кусок пиццы.

Кирстен покачала головой.

– Я искала. Коул Харрингтон, конечно, крупнейший в мире говнюк, он хорошо платит и предлагает убийственные преимущества. А, как я уже сказала, мне нужно платить за квартиру и погашать студенческий кредит. К тому же всегда приятно питаться регулярно. – Кирстен схватила еще кусочек пиццы и отсалютовала им. – Не беспокойтесь обо мне. Иой босс - редкостный осел, но я могу с этим справиться.

– По крайней мере, на него приятно смотреть, – заметила Кесси.

Иззи уставилась на подругу, но та только пожала плечами.

– Что? Внутри он может и мертв, но снаружи чертовски горяч.

Кесси была права, хотя Кирстен не собиралась признавать это вслух. Рельефные мышцы под шестисотдолларовой рубашкой Коула действительно хорошее зрелище. Жаль, что мужчина, который владел ими, был полным ослом.

– Конечно, справишься, – фыркнула Иззи. – Но я бы давным-давно познакомила его промежность со своей ногой.

Девушки захихикали, и Кирстен, наконец, полностью расслабилась и даже задремала.

Она проснулась, когда Кесси слегка ударила ее по бедру.

– Оу, что? – Кирстен зевнула.

– Пора. Они называют числа.

Кирстен схватила свой билет и они втроем крикнули: «Свобода!», подражая героини из «Храбрая Сердцем». Может, это была дурацкая традиция, но так уж у них повелось.

Кирстен прикусила губу. Она знала, что шансы на победу были ненамного выше, чем шанс, что Коул внезапно начнет правильно произносить ее имя, но не могла сдержать прилив адреналина в крови. Потому что это был слишком мощный поток, чтобы его сдержать.

Выпал первый номер: тринадцать.

– Юхуу, у меня есть! – закричала Кесси.

– У меня тоже, – сказала Кирстен.

– У меня нет, – вздохнула Иззи.

Следующий номер: пятьдесят шесть.

– Есть, – снова сказала Кирстен, и ее дыхание участилось. Еще ни разу ей не выпадало два номера. Если выпадет пауэрболл, она может выиграть несколько баксов.

– У меня нет, – сказала Кесси.

– У и меня. – Иззи покачала головой.

Третий номер: семь.

У Кирстен закружилась голова.

– Попала, – прошептала она. Подруги выронили свои билеты и бросились к ней, заглядывая через плечо.

Четвертый: сорок три.

– Черт возьми, – пробормотала Иззи.

– Еще один мы точно не угадаем, – сказала Кесси.

Иззи замахала руками.

– Т-с-с-с. Не сглазь.

Пятый: двадцать два.

– Боже мой! – закричала Кесси и тут же хлопнула себя по губам.

У Кирстен задрожали руки. Она чувствовала смертельную хватку Иззи на плече и была почти уверена, что у Кесси гипервентиляция. Даже если они не попадут в число пауэрболл, то все равно выиграют хороший куш.

Диктор вытащил шар. Номер пауэрболл... два.

У Кирстен екнуло внутри. Подруги не издали ни звука. Они, похоже, даже не дышали.

Потом Кесси тяжело вздохнула, а Иззи вскочила на ноги, выпучив глаза. Кирстен тоже вскочила, волоча за собой Кесси.

Они посмотрели друг на друга, а потом на билет в руке Кирстен.

– Извините, – дрожащим голосом пробормотала Иззи, – я все правильно поняла? Мы только что выиграли в лотерею?

Руки у Кирстен чудовищно тряслись.

– Э-э... проверим номера еще раз.

Они глянули на цифры на экране, на билет и снова друг на друга.

– Мы победили, – прошептала Кесси, хлопнула себя по губам, а затем завизжала, как шестилетняя девочка с безлимитным подарочным купоном в магазине кукол. – Мы только что выиграли пятьсот восемьдесят пять миллионов долларов!

Кирстен упала на диван, подсчитывая в уме.

– О, мой бог. Если мы заберем единовременную выплату, даже разделив на троих и заплатив налоги, все еще будем иметь... шестьдесят девять миллионов каждая. Или больше. Я не могу думать прямо сейчас.